Дмитрий Колосов - Воин

Страшна смерть, когда ты один на один с бездной. Бездной не морской, та полна живых существ, одни из которых могут продлить жизнь, а другие — подарить скорую гибель. Кроме того, там есть надежда на попутный ветер, на случайный корабль, на дельфинов Орфея [108] Орфей — легендарный греческий поэт и певец; согласно Геродоту, возвращаясь из Тарента в Коринф, был ограблен моряками и, спасаясь, прыгнул за борт; находившийся неподалеку дельфин подобрал Орфея и доставил его к берегу. , наконец! Говоря о бездне, я подразумеваю состояние, когда вокруг тебя ничто — ни море, ни твердь, ни огонь, ни пустота. Ничто! И ты сидишь в крохотной капсуле и подсчитываешь, когда закончится последний глоток воздуха. Вот в эти мгновения рождается настоящий страх, сводящий с ума. Испытание одиночеством, неотвратимостью. И никто не может преодолеть в себе этот страх. Никто! Ибо нет такой смелости, которая не растаяла б перед неотвратимостью.

Это мой страх. Я использую именно этот страх, загоняя человека в клетку из прутьев одиночества и неотвратимости. И тогда не требуется вонзать в жертву меч. Она умирает от страха…

За окном посветлело. Появлялись розовые отблески зари. Огненные шарики, висевшие над потолком, медленно погасли и растворились в воздухе. В коридоре послышался мерный топот ног. Вошли четверо. Передний держал в руке мертвую голову Зерона. В остекленевших глазах застыл страх.

— Вот, о чем я говорил. Неотвратимость! Никто не может уйти от назначенной судьбы. И тогда рождается страх. Его убил страх.

Мрачный гость медленно поднялся с кресла и велел своему слуге:

— Брось.

Тот послушно разжал пальцы, и мертвая голова покатилась по полу. Аристоника вскрикнула, заметив, что она не отрублена, а оторвана от тела.

— Это страх! — веско произнес Янус. Он извлек тяжелый мешочек и бросил его на пол рядом с головой Зерона.

— Это совесть. Точнее то, за что ее покупают. Вы будете служить мне и за страх и за совесть.

Одарив дрожащую пифию прощальным взглядом сквозь узкие щели забрала, Мрачный гость стремительно двинулся вон из комнаты. Уже у двери он вдруг задержался и спросил:

— А скажи честно, пифия, было бы чувство оскорбленного негодования, овладей я тобой, сильнее, нежели чувство разочарования, которое ты испытываешь сейчас?

Аристоника промолчало и отвернулась. Мрачный гость расхохотался, сотрясая силой своего голоса забывшийся в тяжелом сне храм. Затем он исчез. Слуги вышли вслед за ним.

В этот миг из-за гор выглянуло солнце и разом проснулись спящие люди. Озадаченно поглядывая друг на друга, они терли наморщенные лбы, пытаясь вспомнить, что же случилось с ними накануне. Но не могли этого сделать.

И в душе их рождался безотчетный страх.

Сюда невозможно было попасть ни по световому потоку, ни левитируя. Так решил Зевс, создавая этот мир; мир, который не найти ни на одной карте. Лишь немногие знали дорогу сюда — те, кто по воле Громовержца уцелели в яростных вихрях Багряного моря, кого не тронули сторукие стражи.

Путь в этот мир начинался на берегу небольшой речушки, бегущей из того же болотца, что и дающая забвение Лета. Здесь в зарослях плакучего ивняка была спрятана небольшая лодка. Она не имела ни весел, ни паруса — в них не было нужды. Надо было лишь сесть на сделанную из ясеневой доски кормовую банку, оттолкнуться от глинистого откоса и отдаться на волю течению.

Река извивалась меж холмами, стремительно меняя свой облик. Поначалу все — быстрая стремнина и берега — было расцвечено яркими красками. Изумрудно блестела трава, роняла лепестки пахучая сирень, на мелководье плескались оранжевые кувшинки. Но чем дальше плыла лодка, тем все более бесцветными становились краски природы. Трава принимала темно-осенние оттенки, черемуха и кувшинки уступали место осоке и тине, на смену свежему ветерку являлась болотная затхлость. Потом берега становились пепельными и обрывались.

Река устремлялась в глубокий провал. Поток многократно убыстрялся, с ревом неся лодку по узкому жерлу тоннеля. Чудилось, вот-вот и случится катастрофа, и воду испятнают щепки, окрашенные кровью истерзанного об острые камни человека. Но то было волшебная лодка, безошибочно избиравшая безопасный курс.