Дмитрий Колосов - Кутгар

— Воин. Мой подчиненный.

— Задание?

Тумаит заколебался. Я одарил его ласковым взглядом и приказал:

— Говори, иначе убью! — Угроза, однако, не произвела должного впечатления, и тогда я прибавил:

— Ты будешь умирать долго и мучительно. Я продырявлю скафандр, и твое тело покроется волдырями от кислородных ожогов. А затем ты разложишься заживо… — я шипел, словно большая злобная змея, делая слова холодными и скользкими.

Тумаит испугался. Его зеленоватая кожа приняла серый оттенок, а круглые глаза сузились до крохотных щелочек.

— Мы охотились за существом по имени т'ен. По всей вероятности, это ты.

Я не мог не согласиться. Я не знал, кто такой т'ен, но это наверняка был я. Я лишь счел должным спросить:

— Как, тебе даже не приходилось видеть того, за кем охотишься?

Тумаит дважды моргнул, это означало отрицание.

— Нет, капитан лишь сказал, что т'ен очень опасно.

Не скрою, было лестно услышать о себе подобное.

— Что вы должны были сделать со мной? Убить?

— Нет, капитан велел схватить тебя и привести на корабль.

— С помощью этой штуки? — Я пнул ногой лежавший рядом психотропный излучатель.

— Да.

— Сколько вас здесь в лесу?

— Только наш отряд.

— Ты не лжешь? Я почувствовал, что тумаит слегка оскорбился.

— Нет!

Он не лгал. Я знал это. Лживой мысли ни спрятать, ни изменить.

— Ваш капитан полагает, что меня так легко схватить?

— Не знаю.

В этот миг я почувствовал реакцию, идущую от другого тумаита.

— Говори ты.

— Капитан думает, что т'ена в лесу нет.

— Правильно думает! — Я мысленно расхохотался, заставив лицо оставаться бесстрастным. — Я сейчас далеко.

Я ощущал, как тумаиты пытаются понять, что мои слова означают. Они отличались быстротой действий, но никак не сообразительностью.

— Теперь вы расскажете мне все, что знаете о корабле и вашем капитане.

— Нет! — воскликнул сержант. — Я давал клятву Ритт.

Должно быть, это была какая-то страшная клятва, потому что сержант переполнился гордостью. Однако на меня эта новость не произвела ни малейшего впечатления.

— Я могу выпотрошить ваши мозги, — медленно, с расстановкой произнес я, — но предпочитаю получить эти сведения по доброй воле.

С этими словами я поднял ружье. Сержант внешне остался спокоен, а вот его напарник посерел.

— Не буду скрывать, — продолжал я, — один из вас умрет, но другому я сохраню жизнь, так как он мне нужен. Выбирайте сами, кто будет этим другим.

— Т'ен, я согласен рассказать обо всем! — торопливо закричал воин, за что был удостоен презрением, золотистой волной исшедшим от сержанта.

— Хорошо.

Мой палец вдавил небольшой выступ в основании ружейного ложа, и воин исчез во вспышке пламени. Пылающий комок покатился вдоль стены, потом ударился в нее и затих. Лишь весело плясали чадящие язычки огня. Второй тумаит с виду бесстрастно смотрел на них, но я видел ужас, переполнявший его естество. Я слышал этот ужас, я с удовольствием внимал ему.

— Говори, — сказал я.

Тумаит очнулся.

— Не буду.

Я не испытывал почтения перед его мужеством. Оно было напускным.

— Напрасно. Я тебе не враг, я враг капитану.

Сказав это, я перевел ствол ружья чуть в сторону, направив его между ног тумаита. Одновременно я сообщил, что намереваюсь предпринять. Волна ужаса в сознании пришельца нарастала подобно шквалу, пока не поглотила его полностью.

— Я расскажу! — завопил он.

— Слушаю.

Тумаит поспешно принялся связывать образы. Они бежали неровными строчками, создавая в моем сознании объемную картинку. Сначала она была затуманенной, но постепенно дымка уходила, и вскоре изображение стало ясным, словно на сфероснимке.

О капитане пленник знал мало. В его представлении капитан ассоциировался с холодом и злом. Такой воспринимается белая акула, рыщущая в ледяных волнах в поисках добычи. Сержант не был исключением. Астронавты все как один боялись своего капитана. Существовало устойчивое мнение, что он тоэсот. Я перевел данный образ словами нелюдь и колдун. Капитан появлялся внезапно и столь же внезапно исчезал. Он мог раздвоиться. Порой астронавты встречали на корабле чудовищ, которых, как они считали, порождал капитан. Еще тумаит добавил, что капитану очень много лет. — Сколько, никто точно не знает. Но он управляет звездолетом уже шесть поколений.

И все эти шесть поколений звездолет уничтожал все живое в Галактике. Многие астронавты шепчутся между собой, что пора бы вернуться на родину, но немногие отваживаются сказать это капитану. А тех, кто все же осмеливается, ожидает смерть — таинственная и беспричинная. Последнее, что я узнал о капитане, была его любовь к алому цвету.