Дмитрий Колосов - Остров

Два ряда устремленных ввысь стен, широких настолько, что на них могли разъехаться три боевые колесницы. Громадные башни, пузато выдвинутые вперед, должны были держать противника под постоянным градом стрел и камней, пускаемых катапультами. Пред стенами простирался глубокий ров, заполненный водой и прожорливыми крокодилами. И горе тому, кто рискнул бы преодолеть эту преграду! Пятьдесят тысяч рабов строили крепость долгих десять лет. Миллионы тонн крепчайшего камня легли в ее несокрушимые стены.

Колесница подкатила к западным воротам крепости. Воины, стоящие у подъемного моста, почтительно расступились, и кони зацокали по деревянному настилу.

Жизнь здесь кипела как никогда. Все суетились, тащили камни, бревна, оружие. Видно было, что Давр развил нешуточную деятельность. Объяснить же, где находится главнокомандующий силами Севера, не мог никто. Наконец один из офицеров сообщил, что видел его в гавани, на верфях. Номарх и Сбир отправились в гавань.

Давра они застали за весьма необычным для атланта занятием — он тесал бревно.

— Я вижу, ты записался в ремесленники, — заметил Кеельсее, подавая руку для приветствия.

— Жизнь заставила.

— Как идут дела?

— Пятьдесят три новеньких корабля готовы выйти в море. Еще шесть будут закончены не позднее чем через день.

— Молодец! — обрадовался Кеельсее. — Ты просто не представляешь, какой ты молодец! Давр довольно улыбнулся.

— Меди не хватает. У многих кораблей не закончены носы.

— Это пустяки.

— И матросов маловато.

— Наберем! Что пираты?

— Стоят со спущенными парусами у побережья. У меня создалось впечатление, что они вовсе не собираются нападать.

— Обма-а-анчивое впечатление, — протянул Кеельсее. Положил руку на плечо Давра. — Ладно, пойдем. Надо поговорить.

Разговор получился недолгим. Кеельсее коротко пересказал события, произошедшие за месяц, не скрывая, почему он приказал убить Рату.

— Полагаю, пришло время стать фараоном мне.

— Помнится, ты был против этой затеи.

— А! — Номарх отмахнулся рукой. — Времена меняются. Он подлил вина себе и Давру.

— Пей! Завтра решающий день.

— С чего ты взял?

— Пей! — И Кеельсее первым осушил свой кубок. Пока Давр глотал багровое, словно спекшаяся кровь, вино, номарх быстро оглядел стены комнаты.

— Ого! У тебя здесь целый арсенал!

— Да… — Давр слегка смутился. — Люблю оружие.

— Похвально, — механически заметил Кеельсее. — Черта настоящего мужчины. Раз так, ты должен неплохо владеть им.

Кеельсее извлек бластер и приказал скромно молчавшему в углу Сбиру:

— Убей его!

— Ты что, Кеельсее? — опешил Давр.

Кеельсее скривил губы.

— Я благодарен тебе за то, что ты построил такой великолепный флот. Завтра он соединится с пиратскими эскадрами и пойдет на запад. Тридцать дней — и Атлантида перестанет существовать!

— Ты в своем уме?! — не веря услышанному, закричал Давр.

— Я? В своем. Что застыл? — номарх повернулся к изумленному таким развитием событий Сбиру. — Убей его!

Убедившись, что Кеельсее не шутит, Давр дико заревел, сорвал со стены боевой топор и бросился на номарха, но дорогу ему преградил Сбир. Стремительно вращая мечом, гвардеец перерубил древко топора и нанес страшный удар. Но Давр не напрасно считался хорошим воином. Каким-то чудовищным, неестественным прыжком он бросил свое тело назад; меч Сбира лишь слегка оцарапал ему правое предплечье.

Теперь в руке атланта тускло блестел верный спутник — титановый меч, сокрушивший не одного врага. Встав в боевую стойку, прижав меч к левому плечу, Давр стал приближаться к Сбиру, искоса поглядывая на Кеельсее, внешне безучастно наблюдавшего за поединком. Удар! Меч метнулся вперед, чтобы снести гвардейцу голову, но тот был настороже. Мгновенно присев, Сбир выкинул вперед правую руку. Брошенный с огромной силой клинок кемтянина вонзился в живот Давра. Атлант покачнулся и рухнул.

— Готов, — констатировал Кеельсее, наблюдая за судорогами умирающего. — Он мне всегда не нравился. Возьми его меч. Он твой. Ты честно заслужил его. А завтра ты примеришь корону номарха.

Над самой высокой башней крепости взвился синий флаг. Увидев условленный сигнал, пиратские корабли подняли паруса и подошли к берегу.

Завтра утром огромный флот выйдет в море — навстречу своей славе, а может, гибели.

Завтра вечером катер великого номарха Кемта Келастиса в последний раз вылетит на Атлантиду.

Интрига подходила к развязке.