Сергей Куприянов - Галоп

Впрочем, даже в этом случае его стоит найти и понять, на кой черт его похитили. Кому он и, главное, зачем, потребовался. Язык? Смешно. Сувенир? Военный трофей? Но ведь хорошо известно, и это многократно подтверждено материалами наблюдений и разведки, что аборигены просто фантастически миролюбивы. Они даже почти не охотятся! Что уж тут говорить об остальном.

– Борт!

– На связи.

– Посмотрите посадочную площадку поблизости.

– Эвакуация? – со скрытой надеждой уточнил пилот.

– Приказ слышал? – озлился Строг. Они тут жилы рвут, от зверей диких отстреливаются, а этот по родной койке соскучился! Вояка.

– Так точно!

– Выполнять.

Ближайшая пригодная для посадки борта площадка нашлась в тридцати километрах, если не очень отклоняться от маршрута.

– Какого дьявола?! – возмутился майор. – А ручей?

– Мы там не сможем сесть.

– А зависнуть сможешь? – ехидно поинтересовался Строг.

– Ну… Конечно.

– Так вот, лейтенант, ставлю вас в известность, что мы тут не девочки-туристки. Заберемся. Ты меня понял?

– Так точно.

– Быстро нашел точку эвакуации. И учти, если я обнаружу, что она хоть на один шаг дальше оптимальной, не быть тебе капитаном.

На базе не было человека, который не знал бы, что майор Строг свои угрозы на ветер не бросает. От не то что их выполняет, он их выполняет с максимальной скоростью и максимальной жесткостью, если не сказать жестокостью. Поэтому не прошло и минуты, как пилот дал направление движения и расстояние. Получалось, что фактически придется возвращаться назад. Не совсем, но все же.

Майор выставил направление на коммуникаторе.

– Вперед, волки! Ходу.

Когда ты знаешь, что через час тебя ждет пусть и не самое уютное кресло на свете, но все же кресло, что в нем ты получишь пусть и не самый роскошный обед, но все же горячий, что скоро ты будешь в безопасности, пусть и относительной – мало ли случается авиакатастроф, бежать становится легче.

И они дали ходу.

Трое тренированных, сильных мужиков разного возраста и судьбы, обвешанные оружием и оборудованием, помчались по чужой планете в надежде на скорый отдых.

Скольких людей погубили мечты и надежды. А скольких – беспечность.

Майор Строг, заняв место в середине, автоматически следил за мерно мелькающими ботинками сержанта Чива и, пользуясь случаем, прикидывал план дальнейших действий. Еще с курсантских времен он знал и навсегда запомнил про те недостатки и преимущества, которые дает твое положение на марше. Головной весь нацелен на то, чтобы корректировать маршрут, он находится в ежесекундном поиске, в напряжении. Те, кто в середине, по большей части должны только выдерживать темп, при этом голова их свободна, и они могут предаваться чуть ли не мечтаниям. Арьергард психологически всегда более напряжен и угнетен. Во-первых, у него не прикрыта спина, а во-вторых, последний подсознательно всегда боится отстать от основной группы, но при этом, если его морально-психологические характеристики достаточно высоки, то есть выше средних, у него имеется и определенная степень свободы; ведь командир, двигающийся где-то спереди, не может отслеживать его действия. Лидер и отстающий по определению имеют больше возможностей для маневра, чем «середняк». Поэтому грамотный командир на марш-броске всегда ставит в арьергарде сильного и ответственного бойца, способного контролировать ситуацию в группе.

Майор, знакомый с этими простыми, в общем, премудростями, в этом случае позволил себе не следовать правилам, исходя главным образом из того, что в тройке все не так, как, скажем, во взводе, а тем более в роте.

Нападение произошло внезапно. Если б не опыт майора, то неизвестно еще чем бы все закончилось.

На рядового Карнеги, двигавшегося замыкающим, сверху, с дерева ринулось тело, явно без намерений заключить того в дружеские объятья. Причем в тот момент, когда можно было упасть ему на загривок, с возможностью сломать жертве шею. Строг, в мгновение почуяв движение, обернулся и, одновременно вскидывая автомат и падая на бок, расстрелял нападавшего, в тот же момент, как оказалось, избежав нападения на самого себя. Второй сиганул на то место, где только что находился майор. Личное оружие десантника никогда не имеет большого калибра, редко рассчитано на большую дальность стрельбы, исключая снайперское, но при стрельбе практически в упор эффект получается страшным. Приземлившегося человека пули не только рвали на части, вышибая из тела отшетки мяса и кровяные брызги, но и отбрасывали при этом назад.