Сергей Куприянов - Галоп

Оставив двух солдат стеречь лошадей, Берг с места взял хороший темп. Расстояние невелико, поэтому силы можно не беречь. И метров через двести увидел, что его расчеты летят к чертовой матери. Он уперся в болото. Точнее даже не болото, а некая водная поверхность, неравномерно покрытая растительностью, из которой вырастали огромные деревья, далеко наверху переплетенные кронами. Естественно, что съемка сверху не зафиксировала преграды.

Сделав знак остановиться, он пытался понять, как двигаться дальше. Если вправо, в том направлении, куда движется Чемпион – меньше километра! – это выглядит короче. При условии, что болото скоро закончится. Обходить слева явно дольше, но зато он твердо уверен, что метров через пятьсот, на опушке, никакого болота уже нет.

Он махнул рукой влево и возглавил движение.

Здесь, под деревьями, еще стояла дневная духота, усиливаемая высокой влажностью. Но Берг, рассчитав, что по любому бежать им не больше трех, от силы четырех километров, скорость передвижения взял соответствующую. Все еще были шансы найти тренера до того, как окончательно ляжет темнота.

Получилось, как он и рассчитывал; болото закончилось раньше, чем лес. Правда, Берг не учел, что возле воды кустарник и прочая мелка растительность растет гуще, чем в лесу, что здорово задерживало движение, заставляя продираться и петлять, но они успешно обогнули водную поверхность и, хочется надеяться, вышли на финишную прямую. До наступления темноты оставалось меньше часа. Надо успеть.

На бегу приказав коноводам, чтобы перемещались на опушку, Берг прибавил темп. Полтора километра.

Этот берег оказался куда более изрезанным и непроходимым, чем противоположный, поэтому приходилось здорово отклоняться влево, делая дугу, внутри которой оставались мелкие заливчики и лужи, из которых доносились неприятные звуки явно животного происхождения. То кто-то протяжно вздыхал, то разряжался почти собачьим тявканьем (капитану это напомнило одну дамочку, к которой он наведывался, будучи курсантом; у нее жила голая собачонка очень мерзкого вида, которая приветствовала его подобными звуками), то что-то с плеском ухало в воду. Солдаты не снимали пальцев со спусковых крючков автоматов.

В лесу темнело стремительней, чем Берг предполагал. Парни уже начали задыхаться; воняло тут изрядно.

Когда до цели осталось метров сто пятьдесят, капитан повернул строго на нее. Под ногами хлюпала жижа, в траве шарахалась какая-то мерзость, а когда, казалось, осталось всего ничего, от силы метров шестьдесят, вдруг началась глубина. Сначала по колено, а потом резко, чуть ли не ступенькой – по пояс.

Сделав знак остановиться, Берг уставился на карту, показывающую маршрут передвижения Чемпиона. Если ей верить, то он двигался примерно здесь. Он попробовал пройти вперен, но почти сразу провалился по грудь. Двое солдат, протянув ему автоматы, вытянули на мель.

Здесь прохода не было.

Он ничего не понимал.

– Назад. Обойдем посуху. Там должно быть что-то вроде полуострова или косы.

Когда выбрались на твердую землю, обнаружили, что все обвешаны какими-то тварями, похожими одновременно на рыб и пиявок. Пару минут ножами счищали эту дрянь, морщась от отвращения. Когда лезвия десантных ножей случайно вспарывали покрытые хитином тельца, из них валило ярко-зеленое. У рядового Батиста оказался прокушен ботинок.

Темнело уже просто на глазах. До цели все еще оставалось полторы сотни метров. И она двигалась!

Еще одна попытка связаться с тренером ни к чему не привела. И тогда Берг решился.

– Чемпион! – крикнул он и прислушался. Тихо. Даже твари перестали шуметь. – Макс!

– Я здесь! – донеслось в ответ.

– Макс! Мы идем! Ты где?

– Здесь я.

Звук шел по меньшей мере тридцатью градусами левее от того места, откуда подавал сигнал коммуникатор тренера. Аномалия? Искривление магнитного поля? Всяко бывает, особенно во внеземелье. Случается, и черти к постовым в гости приходят – поболтать. Но капитан Берг в чертовщину не верил. Он верил себе и своим чувствам.

– Иди к нам! – позвал он и напряженно прислушался. «Здесь» и «я» слишком уж простые слова.

– Не могу. Идите вы ко мне!

Вот так уже лучше.

Все, темно. Теперь ночнушки напялили все. В кустах и траве сидели, лежали, двигались существа разной величины. К счастью, оказалось, что вода несколько теплее суши и оттого светилась несколько ярче в окулярах приборов, так что хоть так можно было рассчитывать не попасть в трясину.