Евгений Прошкин - Зима 0001

– Мы не можем остановиться?!

У Егора защекотало затылок. Потрогав голову, он обнаружил, что истекает потом. Плащ намок и облепил тело тяжелой паутиной.

– Вы не волнуйтесь, – дрожащим голосом сказал Аркадий. – Я свяжусь с полицией… Я в фильме такое видел. Может, и получится…

– Что получится?

– Нам главное на трансконтинентальную попасть. Дорогу нам очистят…

– Ты собираешься ехать через весь материк?!

– Аккумуляторы, собаки, недавно заменили. Если б старые, тогда часов через пять… ну, семь, максимум. А так…

– Ты хочешь… пока они не сядут?..

– Я хочу!.. Я этого не хочу, Егор, но другого ничего… По телику видел, как с вертолета снимают… Но это кино. Нереально это… Зачем заменили, собаки? Когда просишь – фиг, а когда не надо… На новых мы учешем!..

– Куда учешем-то?

Аркадий покосился на приборную панель и промолчал.

– Ты столько выдержишь? – спросил Егор.

– Я-то что… была б дорога… Трасса в Долгий Мыс упирается. На кольцо не свернем, не та скорость, чтоб сворачивать. Если б на кольцевой… а так… Свяжусь с полицией, пусть эвакуируют.

– Кого эвакуируют? – не понял Егор.

– Всю окраину. Весь квартал. Тут не угадаешь, об какой дом убье…

Водитель продолжал открывать рот, но Егор его почему-то больше не слышал. Он зажал нос и сделал несколько глотательных движений – не помогло.

– Говори громче! – сказал он.

Аркадий не реагировал. Он все так же смотрел вперед, хлопал губами и раскачивался из стороны в сторону – точно под музыку.

– Громче, я не… – Егор тронул водителя за плечо и тут же отдернул руку – ему показалось, что пальцы коснулись чего-то вязкого и омерзительно холодного.

Аркадий начал бледнеть – не так, как бледнеют люди. Его кожа, волосы и даже плащ постепенно теряли цвет и плотность. Вскоре на его щеке проступили какие-то линии, и Егор, замычав от ужаса, осознал, что это очертания плывущих слева холмов.

Водитель, словно растворяясь в кислоте, становился прозрачным. Через минуту он уже был похож на жидкий кисель, еще через минуту – на струю горячего воздуха, чудом сохраняющую очертания тела. Он по-прежнему держался за руль, изредка его подправлял и двигал почти невидимой головой, но принимать колеблющееся облачко за человека рассудок Егора отказывался.

Старь закрыла будущее, вспомнил он. Будущего нет, оно кончилось – сегодня, сейчас. Или чуть позже, когда «Беркут» влетит в один из окраинных домов Долгого Мыса.

– Ты неверно истолковал команду, – раздалось у него за ухом.

Егор подпрыгнул и обернулся – сзади, пристроив на коленях квадратный мешок, сидел странник.

– Как вы здесь… – выдохнул Егор.

– Закрыть будущее – не значит убить. Он не может убить ни тебя, ни его.

– Кто не может?

– Близнец. Он не убивает. Мы сами умираем – когда верим, что он нас убил. Он заставляет нас верить, в этом его назначение. Функция, если хочешь.

– Я… ничего не хочу. Только проснуться.

– Ты это уже говорил, гражданин Востока. Сколько ж можно просыпаться?

– Как вы сюда попали?

– Это единственное, что тебя волнует?

Странник легонько встряхнул мешок и, на мгновенье прислушавшись, покачал головой. Потом положил его рядом и развязал узел на горловине.

– Есть вещи, с которыми он не может справиться.

– Кто?..

– Близнец. Он не все учитывает. Наверно, потому что не идеален. Или намеренно оставляет нам лазейку. Тогда он – само совершенство. Но это едва ли. Он не настолько сложен. Он гораздо проще.

Странник достал из мешка плетеную клетку и, любовно ее огладив, поднял за металлическое кольцо. Внутри, на проволочных качелях, покачивалась какая-то пестрая птица чуть крупнее воробья. Странник раздвинул прутья и сунул в клетку палец.

– Вот и над ней тоже… – Он улыбнулся, пряча глаза в черные складки морщин. – Близнец над ней не властен. Он ее не видит. Как, например, люди не видят твоих секретных разговоров.

– С фирмой?

– Вы, граждане Востока, суетесь в эти команды… можно подумать, они адресованы вам.

– А кому? Кто их принимает?

– Близнец.

Странник поскреб ногтем клетку и принялся укладывать ее обратно в мешок. Он вел себя так, будто ему ничто не угрожало, будто он сидел на лавочке в парке, а несущаяся за окнами дорога была нарисована.

– Дорога действительно нарисована, – сказал он. – Ее нарисовал для тебя Близнец. И заставил поверить. А этого делать нельзя. Верить нельзя. Видишь, что бывает, когда люди верят? Твой друг уже умер. И ты готовишься к тому же.