Евгений Прошкин - Зима 0001

– У тебя изможденный вид, – сказала Маришка. – Ты случайно не грузчиком устроился?

– Дворником, – отшутился Егор: – Грузчиков возят не на «Беркутах», а на «Соколах».

– А уборщицы вам не требуются? Чтобы личная яхта или хотя бы вертолет.

Маришка по-хозяйски осмотрела комнату и, пнув ногой клубок старых плащей, уселась рядом с Егором. Он запрокинул голову, чтобы поцеловать ее в щеку, и тут увидел Маришкино ухо.

– У тебя… – выдавил Егор. – У тебя там…

– Что? – встревожилась она.

– У тебя родинка на ухе…

– Тьфу, ты! Какая ж это родинка? Это макияж, дурачок.

Она потерла мочку – родинка размазалась и постепенно сошла. Маришка сунула ему под нос перепачканный палец и энергично поднялась.

– Пойду, пошурую на кухне. Побалую тебя чем-нибудь эдаким.

– Лучше сама поешь, я недавно обедал.

– Эх ты! Должна же я показать свою домовитость. Я немножко приготовлю. Кета в сливках, по почте такого не пришлют.

– Кета? – переспросил Егор. – Кета годится.

Он апатично проследил за тем, как Маришка стянула облегающий топ и в одних шортах удалилась к кухонному отсеку. Спать хотелось неимоверно, и Егор, уже не в силах сопротивляться, прикрыл глаза. Звуки скатились до самой нижней октавы и расползлись в глухое, невнятное буханье.

Сквозь веки проникал слабый розовый свет, и в нем, как звезды, мерцали острые точки электрических разрядов. Ноги гудели от усталости. Ноги гудели…

Сначала он забеспокоился. Потом испугался по-настоящему. И только потом проснулся.

– Холуй… Холуй! – отчаянно позвал он. – Сосед!..

– Слушаю, Егор.

– Ф-фууу… Отбой.

Ему снова снилась Земля – теперь он не летал, а ходил по каким-то хрупким осколкам. То ли лед, то ли стекло. Ему опять было холодно, и страшно, и жалко – всего того, что создали люди и что им уже никогда не понадобится. Он снова видел Землю мертвой.

– Сосед, ты в снах разбираешься?

– Могу запросить программу «домашний психоаналитик».

– Не-е. Я сам аналитик, – гордо заявил Егор. – Ты мне что-нибудь про символы и приметы.

– Это антинаучно, – предупредил Сосед.

– Давай, давай! Подключись куда следует, должны же быть какие-то книги. У меня бабушка любила в этом копаться.

– Слушаю тебя, Егор, – покорно произнес мажордом.

– Когда живой человек во сне предстает умершим…

– Родственник?

– Не знаю. Ну, не тяни! Что там?

– Есть два разных толкования. Первое: тот, кто приснился мертвым, будет долго жить. Второе: к скорой встрече.

– Выходит, сон добрый? – обрадовался Егор.

– Я все же справился в «домашнем психоаналитике». Если человек снится тебе мертвым или тяжело больным, значит, ты за него переживаешь. Возможно, ты догадываешься о некой опасности, угрожающей этому человеку.

– Взял и все испортил! Антинаучные, методы – они как-то гуманней. А где Маришка?

– Маришка оставила голосовое письмо. Воспроизвести?

– Валяй.

– Егор, ты соня! – сказала Маришка откуда-то с потолка. – Я поехала устраиваться на работу. Я понимаю, что ты самый дорогой дворник в мире и семью прокормишь, но дома сидеть все равно не буду. Вернусь, наверно, к обеду. Если не попадется кто-нибудь, похожий на тебя, – добавила она с издевкой.

Семья, подумал Егор. У нас уже семья? Быстренько у нее получилось… А что, два года знакомы. Люди за это время детей нарожать успевают. Да, у нас будет семья! И это здорово.

Он резко встал, потом неожиданно для себя бросился на пол, поотжимался, поприседал, помахал туда-сюда руками и, сделав напоследок несколько глубоких вдохов, выкрикнул ликующее «хо!»

Жизнь налаживалась – Егор это чувствовал физически. Судьба кидала ему одну удачу за другой, а он, не будь дураку ловил и каждую пристраивал на свое место. Любовь, семья, деньги, интереснейшая работа, даже «Беркут» с персональным водителем – все свалилось одновременно, и все пошло впрок.

– Сосед!

– Слушаю, Егор.

– У тебя бывает хорошее настроение?

– У меня всегда хорошее.

– Ты счастливый, – сказал он. – Или сумасшедший? Это не вопрос, отвечать не обязательно.

– Я и не собирался, – ответил Сосед.

Егор позавтракал банальными шпротами. Вчерашний обед в памяти не отложился: от трапезы они с Маришкой довольно скоро перешли к расстегиванию «молний», затем расшатывали диван, роняли со стола приборы и долго валялись по полу, как две панды в пригородном парке.

Надо постелить палас помягче, машинально отметил Егор.

Взяв пульт, он включил монитор в режиме мозаики и сел поудобнее. Тринадцать окошек показывали обычные передачи, четырнадцатое, в два раза шире остальных, пустовало. Егор поиграл кнопками, пытаясь найти недостающую программу, но ее как будто и не было.