Песах Амнуэль - Взрыв

— Вот мы и направляемся туда, где работал покойный Кирман, чтобы вы могли получить надежную информацию. Вас это устраивает?

— Вполне, — сказал Крафт, потеряв интерес к разговору. Покойный Кирман… Если лейтенант намерен играть в эти игры, пусть играет с собой. Почему, однако, он не интересуется, что делал Крафт полчаса назад, во время этой гипнотической речи Кирмана? Думает, что Крафт ничего не слышал? Или не слышал сам? Или у него указание не касаться этой темы?

А ведь он боится, отметил Крафт, искоса глядя на напряженное лицо Доджа. Лейтенант вел «форд» по совершенно пустому шоссе, не выжимая и сорока миль в час.

— Вы не торопитесь? — вежливо осведомился Крафт.

— Здесь опасный район, я же вам говорил, — усмехнулся Додж и неожиданно спросил: — Скажите, Крафт, вы ничего не чувствуете?

Крафт устал, у него ломило в затылке, но это было все, никакого постороннего влияния на свою личность он не ощущал, если именно это имел в виду Додж. Однако вопрос навел Крафта на мысль, за которую он сразу ухватился, поверив интуиции и не продумав последствий.

— Да, — сказал он, изобразив на лице испуг. — Вы правы. Я давно чувствую, но не могу понять. Будто кто-то копошится в голове. Подсказывает. У вас тоже так, да? Очень неприятно…

Он помолчал секунду и заговорил монотонным голосом:

— Леди и джентльмены! Я, Ричард Кирман, обращаюсь к вам! За мной охотятся. Люди, помогите мне, спасите от врагов…

Додж остановил машину. Судя по всему, он раздумывал, скрутить ему Крафта немедленно или подождать, когда журналист начнет буянить. Удовлетворенный эффектом, Крафт полез в аптечку за таблетками.

— У меня нет желания на вас бросаться, — сообщил он. — И вообще, черт возьми, что это значит? Я сам не понимаю, что со мной.

— Ничего, — деланно бодрым тоном сказал Додж. — Возьмите себя в руки.

— Но что…

— Вам объяснят потом, — уверил его Додж, включил двигатель, и они опять поехали с черепашьей скоростью. Крафт надеялся, что хотя бы через три часа при такой езде они все же доберутся до базы. Своей выходкой он, кажется, убедил Доджа в том, что с мысленными воззваниями Кирмана сталкивается впервые.

Не мешало бы отдохнуть, подумал Крафт. И действительно задремал.

С мышью удалось расправиться, и лишь после этого люди немного успокоились.

Последние два часа были ужасны. Хотелось одного — бежать в пустыню, на запад, на восток, к черту в пасть, только подальше от отупляющего, до икоты отвратительного страха перед каждым движущимся предметом. Рихтер, больше других знавший о причине охватившей всех паники, понимал, что поймать мышь не удастся. Она пряталась в одном из заброшенных пакгаузов, среди груды ящиков и картонных коробок, заготовленных к вывозу с базы и уничтожению. С дальней оконечности поселка, где ощущение страха, хотя и было сильным, но все же оставляло возможность контролировать поступки, пакгауз был расстрелян из миномета. Мина разнесла ящики и коробки на множество обломков, и все кончилось.

Несколько минут никто ничего не соображал — сказалась реакция. Люди бродили как лунатики. Потом по трансляции выступил начальник базы генерал Йорк и объяснил происшествие нелепой случайностью — утечкой отравляющего газа, приготовленного для опытов над животными. Виновные будут строго наказаны.

Бет перенесла волну ужаса легче, чем остальные. После обеда она пришла в лабораторию, где доктор Кин с дотошностью инквизитора принялся расспрашивать ее о деталях работы с Кирманом.

Бет едва цедила слова, отвечая только на прямо поставленные вопросы, реакции ее были заторможены, она прислушивалась к чему-то внутри себя, и Кин, конечно, не мог догадаться, что Бет ведет нескончаемый диалог с Диком. После странной лекции, которую, судя по всему, слышали многие на базе, Бет не могла определить, где кончаются ее собственные мысли и где начинаются мысли Дика. Не разумом, а интуитивно — и скорее всего Дик здесь был ни при чем — Бет понимала, что опыт не удался. Не потому, что Дику не удалось стать иным, напротив, это ему удалось блестяще. Он хотел, чтобы они с Бет были счастливы вдвоем, и для этого ему нужны были власть и деньги. Бет его вполне понимала. Но, став другим физически, Дик изменился и характером. Он говорил с ней, учил ее, как нужно поступать, и Бет поняла: это не Дик.

— Скажите, Бет, — голос доктора Кина едва достигал ее сознания, — неужели Ричард помнил наизусть всю систему кодирования? Как вы полагаете?