Максим Курочкин - Кухня

Мама Валя. Надюша, выпей.

Кримхильда( в полном ужасе ). Где я? Зигфрид, любимый, где я?

Мама Валя. Поплачь, дочка, поплачь. Станет легче.

Кримхильда. Ты слышишь, Зигфрид, эти люди чародеи. Копье убийцы еще не успело пустить корни в твоей спине, а они уже перенесли нас в другую страну. И это очень странная страна. Здесь плачут, чтобы стало легче. ( Смеется. ) Ты можешь в это поверить?

Повар Х.Ц. Надо что-то делать.

Повар Г.Ц. Пойду поговорю. ( Идет к Гюнтеру и Хагену. ) Прошу прощения, что прерываю…

Хаген. Мы молчали.

Повар Г.Ц. Тем более прошу меня простить. Надежде Петровне плохо. Ей нужен врач.

Гюнтер. Я не врач.

Повар Г.Ц. Ее нужно отправить в город.

Гюнтер. Отправляйте.

Повар Г.Ц. Для этого нужно выйти.

Гюнтер. Выходите.

Повар Г.Ц. Но…

Гюнтер. Я больше не держу вас.

Повар Г.Ц( радостно ). Можно им сказать?

Гюнтер. Говори.

Повар Г.Ц. возвращается к людям кухни.

Мама Валя.Ну что?

Повар Г.Ц.Трам пам пам пам пам пам пам. По домам!

Общий вздох облегчения. Все начинают говорить одновременно и возбужденно. Кто-то смотрит на часы – прикидывает, успеет ли к футболу, кто-то ищет запропастившуюся сумочку. Снимая на ходу поварские одежды, люди кухни направляются оживленной группой в подсобное помещение-раздевалку. Прощаются на ходу с остающимися. Остаются: Гюнтер, Хаген, Татьяна Рудольфовна, Кримхильда, Ленивец.

Гюнтер.Посмотри на них, Хаген. Минуту назад у них не было других забот, кроме несчастной Кримхильды. Они волновались за дурочку, они ей сочувствовали. А стоило отпустить поводок – никто о ней и не вспомнил. Ну разве не истинно человеческое поведение?

Возвращается Мама Валя.

Мама Валя( Кримхильде ). Пойдем, дочка.

Гюнтер. Вот мне урок. Видишь Хаген – бичевать людские пороки, это не мое дело.

Кримхильда( Гюнтеру ). Король, верни мне короля.

Гюнтер. Если бы я был помоложе, решил бы, что ее слова означают «Стань моим мужем, король, взамен короля, которого у меня отняла безжалостная судьба». О, как бы я обрадовался таким словам – тявкал бы, как щенок: «Да, да, да, Кримхильда – получай мужа (меня, то есть) – держи, вот он я, весь твой – с потрохами; старую жену к черту, королевскую честь к черту, Бургундию… к чертям собачьим! Получай мужа!

Но я уже так давно бреюсь, Кримхильда, что разучился ждать яблок от березы. Я прекрасно знаю, что именно ты у меня спросила. Я даже знаю, что ты мне ответишь, когда я скажу: «Я не могу вернуть мужа, которого отняло у тебя небо». Ты ответишь: «Если ты не можешь…»

Кримхильда. Если ты не можешь вернуть мне мужа, отнятого тобою, дай мне хотя бы голову его убийцы.

Гюнтер. И ты знаешь, как я отвечу на это.

Кримхильда. Ты ответишь – «нет!»

Гюнтер. Я отвечу «нет». Ты не получишь голову моего верного человека. И это мое слово прочнее моей жизни, Кримхильда.

Кримхильда. Что же делать беспомощной вдове?

Гюнтер приближается вплотную к женщине.

Гюнтер.Кримхильда, ты мне, как сестра. Разве ты допускаешь, что твой брат не подумал о тебе? Я добуду тебе нового мужа – лучше прежнего.

Кримхильда.

Разве есть светильник светлее солнца?

Разве сокол не Цезарь царящих в небе?

Разве есть река полноводней Рейна?

Кто заменит Кримхильде любимого мужа?

Гюнтер.И Рейн наш, признаемся честно, не самая большая кружка, и Солнце наше – фонарь на отшибе… Будет тебе, сестра, муж могущественнее Зигфрида.

Кримхильда.

Сквозь слезы я готова улыбнуться

Тому, как сам ты веришь в свой обман.

Ты так похож на крошку-побирушку,

Нашедшего оброненный медяк

И мнящего, что равным Соломону

Он сделался отныне…

Пить вино богов,

Красавиц табуны пасти лениво,

Дрожать от пресыщенья всех желаний

И Зевсу по носу давать щелчки

Уже готов бедняк скоробогатый.

Но вся цена его мечтам – медяк.

Гюнтер.

Есть имя, что дороже медяка,

Всех медяков…

И стаи Соломонов!

Есть имя – божий бич!

В зал начинают залетать горящие стрелы. Сперва редкие, вскоре они начинают падать сплошным потоком.

Когда услышат горы-великанши,

Кто может стать твоим вторым супругом,