Лора Андерсен - Странница

Одновременно на очень высокой частоте, недоступной Аолле, Странница говорила Дорну:

— Этот идиотский брак все-таки лучше, чем его смерть. Черт его знает, как это может отразиться на ней. — И Президент понял, что судьба Уш-ш-ша ее вообще не волновала.

С последними словами она шагнула в Окно и исчезла. Все поежились от холода. Окно всегда забирало много энергии.

— Ну, теперь, наконец, вы отпустите его? — спросила Аолла Дорна, который только грустно посмотрел на нее.

— Аолла, это правда, что вы входите в Высший Совет Вардов на Земле?

— Да, и что? — Она не поняла, зачем ему это.

— Это значит, что для вступления в брак вам необходимо получить разрешение Совета Вардов. Я прав?

У Аоллы появилось чувство, что она ходит по кругу и, когда, радуясь, рвется к финишу, выясняется, что нужно пройти еще один. «Я не выдержу этого», — подумалось ей и захотелось заплакать, но у дорнцев не было слез и это отразилось только на телепатеме.

Линган, Креил, Лао и Аолла сидели в зале заседаний Дворца Правительства. Все были в курсе событий и ждали Строггорна, уже давно приравненного ко всем и имеющего решающий голос в Совете.

— Вообще-то, можно начинать, — сказал Линган, как обычно, ведущий Совет. — Всем ясна просьба Аоллы Вандерлит? Она желает выйти замуж за существо с планеты Дорн. Ему грозит смерть — за дело, на мой взгляд, добавил он от себя, и Аолла зло посмотрела на него, — но ей хочется его спасти. Я правильно излагаю? — Линган был невозмутим. — Надеюсь, ты не собираешься утверждать, что любишь его?

— Линган, прекрати копаться в моих чувствах! Это мое дело, как я буду распоряжаться собой.

— Конечно, у тебя большой опыт в таких делах! — съязвил он.

— Линг, довольно, — вмешался Креил. — Оттого, что вы будете оскорблять друг друга, ничего не изменится. И если она так решила — это действительно ее дело. — Он посмотрел на Аоллу: — Я даю свое согласие на твой брак.

— Лао? — спросил Линган.

— Я согласен, — откликнулся Лао, но добавил, глядя на Аоллу: — Не знаю только, правильно ли ты поступаешь, девочка. Что-то мне очень жаль тебя.

— Понятно, — протянул Линган. — Я против. Не нужно объяснять — почему? Я за браки по любви и между людьми желательно. — Он усмехнулся.

В этот момент, извинившись за опоздание, вошел Строггорн и занял самое далекое от Аоллы кресло, хотя она все равно вздрогнула. Лао быстро объяснил ему суть дела. Строггорн внимательно посмотрел на Аоллу.

— И что, мое слово решающее? — спросил он. По закону, Аолла не могла голосовать за себя, и при этом равное число голосов в данной ситуации толковалось не в ее пользу. Для положительного решения ей было необходимо большинство голосов. — Мне нужно подумать.

Все молча ждали его решения, когда Линган почувствовал, что Строггорн на очень высокой скорости мыслепередачи, недоступной другим эсперам, разговаривает с Аоллой, и уловил только очень слабое, как ему показалось: «Согласна!». Строггорн перешел на нормальную скорость:

— Я согласен на ее брак. — Он встал и, выходя, добавил: — Я пришлю свое официальное решение завтра.

— На Дорн? — спросил Креил Аоллу.

Она задумчиво посмотрела на него и не сразу ответила:

— Нет. Я улечу завтра.

Когда Аолла вошла в его квартиру, Строггорн уже ждал ее. От страха у нее пересохло в горле и внутри все замирало. Сердце то колотилось как бешеное, то падало куда-то вниз. До сих пор она не понимала, как согласилась на это.

— Будешь есть? — спросил Строггорн, не спуская с нее глаз.

— У меня что-то пропадает аппетит, когда я вижу тебя. — Аолла на секунду замолчала. — Можно тебя попросить? Ты не мог бы… — она опять запнулась, — побыстрее…

— Мы так не договаривались. — Он отрицательно покачал головой. — НА МОИХ УСЛОВИЯХ. Прошу… — Строггорн показал на дверь спальни.

Аолла на ватных ногах вошла в комнату. Кровать была разобрана. До последней минуты она надеялась, что он блефует и не сделает этого, но сейчас отчетливо поняла — все это серьезно.

— Мне раздеться? — спросила Аолла.

— Лучше прими душ. — Строггорн протянул ей халат, и она ушла в ванную. Раздеваться при нем было выше ее сил. Когда Аолла вернулась, он невозмутимо сидел в кресле, без маски, которая обычно скрывала его лицо. Аккуратно уложенные светлые волосы и правильные, словно выточенные, черты лица сделали ли бы его красивым, если бы не совершенно нечеловеческий взгляд, который настолько обычно пугал людей, что никто не замечал этой красоты. Никакие эмоции не отражались в его мозгу, и Аолла подумала, что не встречала человека, который бы так мог владеть собой.