Лора Андерсен: Странница

Аолла не знала, что сказать и как объяснить свое появление. Она подумала, что в тот раз, когда он заставил ее, было намного проще выполнялся договор, а Строггорн говорил, что делать. Аолла почувствовала слезы, но сдержала себя, не желая унижаться, а потом смело посмотрела Строггорну в глаза и начала один за одним снимать блоки.

Он изумленно смотрел на нее, не понимая, что она делает, а когда понял, его глаза потемнели, и в них проскользнула боль. Аолла сняла блоки и молча ждала. Ее мозг был открыт, но Строггорн никак не решался проникнуть в него. Ожидание было невыносимым, но когда она уже решила, что все-таки ошиблась, почувствовала мягкое прикосновение к мозгу. Он зондировал ее очень осторожно, чтобы не причинить боль, но от напряжения ей все равно стало немного плохо, и Строггорн сразу остановился, пережидая. Аолла не смогла бы определить, когда он закончил. Просто она ждала и, когда Строггорн встал, вздрогнула. Он опустился перед ней на колени и снова долго смотрел в глаза так, что Аолла опять почувствовала боль.

— Это правда? — спросил Строггорн. Ее удивила бессмысленность вопроса и только тут Аолла поняла, что он никак не может поверить ей.

— Правда, — ответила она.

Строггорн взял ее на руки и перенес в спальню, а потом очень медленно раздел, словно боясь испугать. В ее душе больше не было страха. Он долго и очень нежно ласкал ее, как обычно, не торопясь, и она отвечала ему тем же, проводя пальцами по его сильному телу и прижимаясь нежной кожей. Возбуждение медленными волнами настигало их, словно океан. Строггорн снял свои блоки. Мужчина, весь в золоте, в ореоле огня вошел в мозг Аоллы, Женщина в красном приняла его, и когда из сознания объединились, к Наслаждению примешалась Боль. «Вам никогда не разделить их», — вспомнил он, уже почти перестав ощущать себя отдельным существом, но теперь ему было все равно.

Текли часы. В очередной раз просыпаясь, Аолла встречала его глаза, в которых застыла невысказанная боль, тогда Строггорн начинал все сначала, и боль отступала перед Любовью. В тот раз им никто не мешал.