Лора Андерсен: Странница

— Они воины, и выполняют свой долг. Тебе, Колдуну, не понять этого. Что значит — Честь, и что значит — Долг. — Нахмурился Князь. — За что тебя хотели сжечь?

— Я вылечил одну женщину.

— Вылечил? Я слышал, она умерла, а ты ее оживил.

— Разве это под силу простому смертному?

— А разве ты простой смертный? — спросил Князь и только потом задумался.

Рано или поздно, Князь знал, Колдун должен был быть предан смерти. И теперь человек, предсказавший смерть Князю, должен был уйти вместе с ним в небытие. Князь взглянул на раскаленный прут, принявший огонь камина, и неожиданно для себя решил не мучить и не пытать Колдуна перед смертью. Он убьет его сразу, одним ударом меча в сердце, на рассвете, перед битвой.

— Решил убить меня утром? — тут же спросил Колдун.

— А ты уже успел разнюхать? — Князь несколько раз моргнул, ему показалось — вокруг тела Колдуна на миг появилось и тут же исчезло свечение. — Другой давно бы убил тебя.

— И потерял бы последний шанс на спасение.

— В чем этот шанс?

— Сегодня странный день и странная ночь. Еще не пробил маятник…

Мысли Колдуна стали невнятными, и Князь заерзал в своем неудобном кресле.

— Говори яснее. Что за маятник должен пробить?

— Раздел. Живое и неживое, жизнь и смерть. Я не могу тебе объяснить.

— Ладно, — примирительно сказал Князь. — Так в чем этот шанс?

— Я не знаю. Я ведь больше чувствую будущее, а не знаю наверняка, что произойдет. — Он остановился, прислушиваясь. Громыхнула дверь и в помещение ввалился стражник.

— Господин, с небом что-то творится не то!

— Началось? — Князь вопросительно посмотрел на Колдуна.

— Я не знаю, как это может быть.

— Отведите Колдуна в подземелье, — приказал Князь стражнику.

Низкие тучи нависли над замком, но над ним они имели странно-красновато-бурый отлив, словно именно в этом месте было закрыто солнце, а ведь стояла глубокая ночь! Князь всматривался в небо, которое все усиливало цвет, перетекая шевелящимися разливами. Вдруг на небе ярко вспыхнули алые прожилки кровавой изморози. Князь услышал, как одновременно с этим залаяли собаки и заржали лошади. Ему захотелось спрятаться под стены замка. Он несколько раз сжал руку в кулак, вонзив ногти в ладонь и с удовольствием ощутив боль.

«Черт с ним, — решил Князь. — Пойду-ка к своим и буду пить до утра, а там посмотрим. Авось, небо на нас не свалится. Колдун обещал спасение.»

Он вновь шел по винтовой лестнице, пиршественный зал встретил его пьяным, родным, и абсолютно реальным гоготом мужчин. Он улыбнулся про себя и, заняв свое место, налил огромный кубок вина. И уже через несколько минут, когда хмель ударил в голову, его перестали волновать странные метаморфозы неба и даже страх скорой гибели отступил. Князь был воином, смерть много раз смотрела ему в лицо, и он умел владеть собой.

Лао, так звали Колдуна, лежал на ледяном полу. Он думал о том, как бессмысленно прошла его жизнь, как неблагодарны были люди, которых он лечил, и как часто он страдал из-за своего дара предвидения. Еще в детстве он обнаружил, что умеет читать мысли, и с годами ему пришла мысль зарабатывать этим на жизнь. Как ошибался он тогда, думая, что это принесет ему славу и достаток! Когда приходила беда: пропадал человек, или совершалась кража, или кто-то заболевал — все спешили воспользоваться его талантом, но как только горе отступало, какие мысли приходили в головы людей! Большинство искренне считало, что он — верный служитель дьявола. Часть — просто ненавидела, как ненавидят все непонятное и непостижимое. Лао скоро разочаровался в людях, и все равно продолжал лечить, не мог, никогда не мог отказать в помощи! И в конце концов он так жестоко поплатился за это. Князь, захвативший его в деревушке, где Лао уже приготовился принять свою смерть, был телепатом. Прекрасным телепатом. Страшным телепатом. Он мог проникать в самые души людей, не просто читая их поверхностные мысли, а забираясь далеко в глубину подсознания, вытаскивая самое потаенное и скрываемое ото всех. Короче, он был как сам Лао, но облеченный по праву рождения властью, сумевший неплохо использовать свои способности для управления людьми. А теперь Князь хотел одного — его смерти, видя в этом отмщение за свое поражение, и не было теперь для Колдуна спасения.

Текли часы. Лао почувствовал легкое давление на мозг. Стены камеры начали изменяться, теряя свою вещественность. Бесконечная дорога пронзила пространство, разделив его на две части. «Наверное, я брежу», — подумал Лао.