Лора Андерсен: Тина Роджер

— Не важно. Пусть просто будет похожа… И — закажи духи. Пусть здесь все будет по-прежнему, как раньше.

Креил поднялся, стряхивая навалившиеся воспоминания, прошел через гостиную, вышел из квартиры и оказался у дверей квартиры Аоллы. Створки медленно раздвинулись, «узнав» его, телепатема Аоллы: женщина в красном… резко усилилась, и Креил увидел ее разгневанное лицо. Он замер на секунду, и, неожиданно для себя, расхохотался.

— Что смешного? — недоуменно спросила она. — Зачем пожаловал?

— Аолла, — Креил постарался сделать виноватый вид, что у него явно плохо получилось. — Я искренне раскаиваюсь за свое безобразное поведение и хотел бы искупить свою вину!

В глазах Креила поблескивали предательские искорки и, хотя его мозг оставался недоступным, Аолла ни на секунду не поверила в его «раскаяние».

— Давай, быстро говори, что задумал, или уматывай отсюда, — зло сказала она.

— Ну не ругайся ты так! — он снова постарался сделать виноватый вид. — Я не хотел тебя обидеть!

— И поэтому шляешься неизвестно где три недели! И не считаешь нужным мне сообщить, что с тобой! — на этот раз в ее глазах блеснули слезы. Креил подошел совсем близко, вглядываясь в ее лицо.

— Ты так переживала обо мне? Правда…?

— Уходи…! — она повернулась и пошла вглубь коридора. Креил догнал Аоллу, взял за руку и силой повернул к себе. На этот раз чувство вины шевельнулось где-то глубоко у него внутри.

— Послушай… девочка… я не хотел, правда, обидеть тебя. Прости… — он взял ее лицо в свои ладони. — Я подумал, ты не любишь Строггорна, мы бы могли быть счастливы… кто знает?

— Я не хочулишних проблем. Я устала, слишком устала, Креил, чтобы снова быть между вами. Так трудно понять?

— Ладно, — он выпустил ее лицо и опустил глаза. — Забыли… Я хотел бы пригласить тебя в ресторан, в качестве искупления своей вины.

— Ты это серьезно?

— Более чем.

— И когда?

— Прямо сейчас, не возражаешь? А то я боюсь, потом меня загрузят работой и будет не до этого.

— Где они? — спросил Строггорн агента, поджидавшего его рядом с небольшим ресторанчиком в зоне обычных людей Элинора.

— Они внутри, скорее всего в отдельном кабинете, или… — агент повернулся, прислушиваясь, но Строггорн и сам услышал резко усилившиеся телепатемы Аоллы и Креила — женщина в красном и мужчина в черном, в сияющем вихре. Это означало, что они вышли в общий зал из кабинета с мыслезащитой.

Агент открыл дверь, навстречу им сразу устремился владелец ресторана. Для него одновременное посещение своего заведения такими высокопоставленными людьми было и честью и отличной рекламой.

В ресторане играла негромкая музыка, Креил и Аолла медленно кружили на небольшой танцплощадке. У Строггорна неприятно заныло сердце, и показалось, словно когда-то давно он уже видел эту картину: Креил так же обнимал Аоллу, а она нежно прижималась щекой к его плечу. Они ощутили Строггорна и одновременно повернули головы в его сторону.

— Привет, Строг, — как ни в чем не бывало поздоровался Креил, не прекращая кружить Аоллу.

— Ты не считаешь, что нам нужно поговорить? — спросил Строггорн, не приближаясь к ним.

— Как это скучно, Строг! — в мыслях Креила и впрямь заскользила досада. — И о чем это? Я занят, — он улыбнулся мысленно, одновременно наклонившись к уху Аоллы и что-то ей сказав вслух.

Строггорну пришлось приложить немало усилий, чтобы остаться невозмутимым.

— Не о чем, ты прав, не о чем, — он горько усмехнулся и стремительно вышел из ресторана.

— Ну, и зачем ты его разозлила, девочка? — спросил Креил, когда перестал мысленно воспринимать Строггорна.

Аолла подняла на него свои черные печальные глаза и честно ответила:

— Не знаю. А ты?

— Тоже не знаю, — Креил тихо рассмеялся. — Вообще-то, зря это мы…, если ты не передумала, конечно…

— Вернуться к тебе? — она помолчала. — Я не передумаю… Не могу больше.

— Понимаю, вот если бы тебе это предложил Рон… — его ударило ее болью. — Ох! — он с трудом перевел дух, увидел слезы в ее глазах. — Боже… Не прошло? И так серьезнодо сих пор?

— Все прошло, — она сглотнула слезы.

— Вижу, — саркастически сказал Креил.

— Правда… Там ничегоне может быть, никогда, мы слишком разные. Такую пропасть никому не преодолеть.