Евгений Лукин - Улица Проциона

«Простите, пожалуйста… А вот эти спиральки… ну, тусклые такие, ломкие… На что вы их все-таки вымениваете?»

И тут что-то произошло. Все лица начали поворачиваться к Сергею. В устремленных на него глазах он увидел досаду, злобу и, что уж совсем необъяснимо, зависть. Он как раз собирался поправить ремень этюдника – и замер, не закончив жеста.

«Идите за мной», – отчетливо и бесстрастно произнес кто-то в его мозгу.

Сергей вздрогнул и обернулся. В каких-нибудь пяти шагах от него, окутанная мерцающей розовой дымкой, стояла высокая серебристая фигура. Видимо, проционец подошел незаметно со стороны летающих тарелок.

– Вы… мне?

Разумеется, Сергей не раз встречал инопланетян на проспекте – и этих серебристых с Проциона, и здоровых черных с Веги, – и наблюдал издалека посадку их аппаратов на площади, но столкнуться вот так, лицом к лицу… если, конечно, можно назвать лицом эту округлую металлическую скорлупу без единой прорези…

«Вам», – снова прозвучало в мозгу, и серебристая безликая фигура двинулась к отелю.

Несколько секунд Сергей стоял неподвижно. Проционец обернулся.

«Вы боитесь».

Трудно даже сказать, что это было: вопрос, утверждение, упрек?..

Сергей облизал губы. У него еще была возможность повернуться и, ускоряя шаг, броситься прочь с этой площади…

– Нет, – хрипловато ответил он. – Не боюсь…

Толпа нехотя раздалась, давая им пройти.

– Слышь, друган, – перекривив рот, глумливо выговорил бомж. – Ты там на мою долю не забудь, прихвати…

Сергей споткнулся. Проционец подождал, пока его спутник вновь обретет устойчивость, и они поднялись по ступеням к услужливо распахнутой стеклянной двери.

У швейцара было тяжелое лицо. Казалось, оно не выдерживает собственной тяжести: переносица просела, а нижняя губа выдавилась вперед, как цементный раствор из-под кирпича. Поэтому улыбался швейцар, можно сказать, одними глазами – как бы опасаясь развалить лицо окончательно.

Розовая дымка вокруг проционца внезапно померкла, и он совершенно человеческим жестом предложил Сергею войти.

С первых шагов стало ясно, что пришельцы не тронули здание только снаружи. Внутри же все было перестроено – непонятно, правда, когда и как. Стены и потолок коридора, по которому проционец вел Сергея, были сделаны из какого-то зеркального материала. С одним лишь отличием – они ничего не отражали. Относительно пола сказать что-либо трудно, потому что он был покрыт роскошной, невероятно широкой и все же вполне земной ковровой дорожкой.

Между тем стройная серебристая фигура качнулась вправо и продолжала идти в наклонном положении. А через несколько шагов качнуло и Сергея. До самого поворота они шли, как по косогору, потом чертовщина прекратилась и загадочный крен исчез.

Коридор плавно повернул влево, и Сергей чуть было не столкнулся с полупрозрачным человекоподобным существом. Оно припало к слепой зеркальной стене, пропуская идущих, и только уставилось на них огромными радужными глазами.

– Кто это? – понизив голос, спросил Сергей, когда очередной плавный поворот скрыл от него полупрозрачного гуманоида. Проционец не ответил, и это не понравилось Сергею.

– Куда мы идем?

«Сюда», – равнодушным эхом отозвалось в мозгу, и они, непонятно каким образом, ступили в кубическое зеркальное помещение со скругленными углами. Такое ощущение, что прямо сквозь слепую блестящую стену, заколебавшуюся, как поверхность воды.

«Встаньте в центре».

Сергей повиновался.

«Повернитесь направо».

Он повернулся и увидел, что в скругленном углу помещения на прозрачной, слегка наклоненной к нему поверхности разложены уже знакомые тусклые спиральки, еще какие-то розовые шарики, черные брусочки со спичечный коробок, но поуже…

«Вам разрешается выбрать себе один предмет», – информировал проционец.

Судя по тому, как дернулось мальчишеское лицо Сергея, на память ему, скорее всего, пришла старая картинка: европейский купец, разложивший побрякушки из крашеного стекла перед смуглым дикарем Океании.

– Что я должен за это отдать?

«Вы уже отдали», – прозвучало в мозгу.

Сергей повернулся к проционцу и уставился в безликую металлическую округлость шлема – туда, где у его собеседника должны были, по идее, располагаться глаза.

– Я ничего не почувствовал, – испуганно возразил он.

«Вы не могли почувствовать, – последовал беззвучный ответ. – Вы об этом не знаете. Вам это не нужно. Вы можете выбрать себе один предмет».