Пол Андерсон - Настанет время

Вскоре силы оставили его, и он вынужден был сесть, опустив голову, чтобы немного прийти в себя.

Ксения опустилась возле вето на колени, гладила его голову, шептала:

— Хаук! Милый Хаук, что с тобой?

— Все нормально, — наконец смог он произнести.

По крайней мере, пока. Впрочем, вряд ли агенты Ээрии будут обшаривать весь город в его поисках. Однако ему следовала обеспечить безопасность своих подопечных и свою. Он поднялся я пошатываясь повел их дальше.

— Я оставил их в каком-то монастыре, — рассказывал он мне впоследствии. — Монастырь был переполнен беженцами, однако в следующие несколько дней я устроил их получше, вручив настоятелю монастыря богатые дары. Это было нетрудно сделать, я просто грабил крестоносцев. Это было противно, но несложно. Благодаря моим взносам монастырь смог покупать пищу для тех, кто искал здесь убежища.

— А как насчет крестоносцев?

— Что я мог сделать? Их было слишком много.

Я потрепал его по плечу:

— Успокойся, ты ни в чем не повинен. Зла всегда больше.

Он слабо улыбнулся:

— Благодарю, док.

Я уже давно превысил свой табачный рацион, но час был поздний, и мои нервы требовали помощи. Взяв трубку, я начал ужасную церемонию ее чистки. Жуткий запах табака распространился во комнате.

— Что ты сделал дальше?

— Вернулся в двадцатое столетие, разумеется, в другой отель, и хорошенько выспался. А потом, что касается моих византийцев, я уже больше ничем не мог им помочь. Но я предупредил их, чтобы они не болтали о моей помощи. Пусть говорят, что они просто сбежали. Чтобы не привлекать к себе внимание, самое лучшее было предоставить их своей судьбе. Теперь мне оставалось позаботиться о себе.

Я сделал глубокую затяжку:

— И что же ты сделал?

Он глотнул. Виски обожгло ему горло.

— Я знаю дату, когда я последний раз официально был Дж. Ф. Хэйвигом, — сказал он. — В 1965 году. Это было мое последнее пребывание в нормальном времени. Так что начиная с этого момента мое существование было безопасно.

— А агенты Ээрии не могли нанести удар раньше?

— О, конечно, они могли появиться и подстроить что-нибудь. Но я сомневаюсь, что они стали бы даже пытаться. Никто из них не знает жизни двадцатого века.

— Значит, ты считаешь, что происшедшее и зафиксированное событие изменить невозможно?

От его улыбки мороз прошел у меня по коже.

— Я знаю, что путешественник во времени не может ничего изменить. Я пытался сделать это, но безуспешно. Это было еще в юности, когда я хотел вернуться назад и предупредить отца, что его ждет.

— И? — выдохнул я.

— Док, помните мою сломанную ногу?

— Да. Подожди… Так, значит, это…

— Я зацепился за проволоку на лестнице как раз в тот день, когда хотел отправиться в путешествие… А когда выздоровел и был готов начать снова, я получил экстренный вызов от моей страховой компании и мне пришлось заняться срочными делами. А когда я вернулся в Сенлак, оказалось, что мать окончательно порвала с Биркелундом и нуждается в моем присутствии. Я посмотрел на двух невинных детей, которых она принесла в этот мир, и принял на себя эту ношу.

— Ты думаешь, это вмешался Бог?

— Нет, нет. Это просто логическая невозможность изменить прошлое. Каждое мгновение времени — это прошлое бесконечного множества других мгновений.

— Значит, все мы просто марионетки в руках Времени?

— Я не говорил этого, док. Более того, я не верю в это. Мне кажется, что все мы являемся частью какого-то грандиозного механизма. И чем больше мы не знаем, тем шире диапазон нашей свободы.

— Значит, это похоже на наркотики. Человек добровольно принимает химическое соединение, которое закрепощает его мозг.

— Может быть, может быть. — Хэйвиг шевельнулся в кресле, глядя в ночь. Затем сделал еще глоток виски. — Пожалуй, у нас нет времени на философские размышления. Ищейки Уоллиса охотятся за мной. Они кое-что знают из моей биографии и могут выследить меня.

— Поэтому ты так долго избегал встреч со мною?

— Да. — Он положил руку на мое колено. — Пока была жива Кэйт. Вы помните?

Я кивнул.

После этого он заговорил быстро, не вдаваясь в подробности, давая только общую схему своих действий. Он быстро распределил все свое состояние по банкам, положив вклады на вымышленные имена. Таким образом Дж. Ф. Хэйвиг исчез со сцены. А так как в двадцатом столетии у него не было никого из близких, кроме матери и доктора, никто не удивится его внезапному исчезновению. А их он сможет предупредить письмом.