Честер Андерсон - Десять лет до страшного суда

Лучи Прессора и Трактора, о практическом применении которых давно мечтали самые передовые умы Федерации, уже использовались на Лиффе для работы с тяжелыми заготовками корпусов космических кораблей. Кроме этого, попутно и совершенно случайно была открыта и возможность их использования в качестве грозного оружия.

Руководствуясь малопонятными намеками из «Книги Гарта Гар-Муйена Гарта», Гильдия Электронщиков разработала целую гамму так называемых «фазовых пушек». Поначалу с точки зрения технологии эта затея являла собой полное фиаско: изобретатели планировали превращать материю в энергию, а фазовые пушки вместо этого превращали энергию в материю. Разочарованные, но не оставившие своей затеи, электронщики переименовали свое детище в «энтропное устройство» и подошли к решению проблемы с другой стороны. Потребовался почти год на доработку технологии, позволявшей применять энтропные устройства для превращения любого вида энергии практически в любой вид материи.

Поскольку терране были поглощены в основном созданием лиффанских космических кораблей, они как-то не особенно обращали внимания на ход разработки новых видов вооружений, поскольку априорно полагали, что лиффанский космический флот будет использовать оружие Федерации.

— Если сказать вам откровенно, то Премьер-Министр совершенно прав, — прокомментировал рассказ Джона Его Святейшество Патриарх и Отец Отцов. — И, что самое интересное, совершенно не исключено, что именно научная часть «Книги Гарта Гар-Муйена Гарта» явилась причиной заметного подъема религиозности среди прихожан. Хотя это уже и перестало быть обязательным, но посещаемость богослужений в Храме значительно возросла с тех пор, как пал Комитет.

Все эти разговоры о религии в значительной мере озадачивали Джона. Конечно, он был рациональным материалистом, и был наделен суеверным убеждением в том, что любая религия является суеверием.

— Весьма отрадно, что посещаемость богослужений возросла, — ответил он таким тоном, как если бы это действительно трогало его, — но что меня интересует в данный момент больше всего, так это «Книга Гарта». Не подскажете ли, Ваше Святейшество, где я мог бы взять экземпляр этой книги для ознакомления?

— Вы не слишком знакомы с основами нашей религии, не так ли?

— Ну, как сказать… Нет, конечно. Видите ли, у меня здесь столько разных дел…

— Это прискорбно. Уверен, что вы обнаружили бы, что это — наиболее праведная вера. Ладно, вот вам «Книга Гарта». Надеюсь, что когда вы проштудируете ее, то это подогреет ваш интерес к нашей религии.

С кораблем-разведчиком творилось что-то ненормальное. Даже для совершенно несведущих в вопросах устройства кораблей было бы очевидным, что он вел себя ненормально. Бесцельные импульсы бешеного ускорения чередовались у него с многочасовыми периодами полной неподвижности. Иногда казалось, что он вообще вот-вот прекратит свое существование. Для любого, кто был хоть мало-мальски знаком с подобными явлениями, было бы совершенно ясно, даже и без данных о конкретном типе двигательной установки, что корабль подвержен сильнейшему поляризационному воздействию.

Корабль-разведчик нес службу впередсмотрящего передовой группы Миграции. Он управлялся не теми, кого можно было бы назвать людьми, поскольку Мигранты были настолько негуманоидными, что, хотя и состояли из материальных частиц, могли быть описаны только понятиями математических уравнений. Они были именно тем, чем называли себя: Мигрантами. Они искали себе дом.

Они также представляли собой безжалостную армию, или, если угодно, эпидемией, поскольку все, что не являлось с их точки зрения домом, который они искали, или все, что мешало их поиску, а короче — все, что попадалось им на пути и что не являлось ими же, они просто уничтожали. И это не являлось каким-то актом гнева или проявлением вражды ко всему инородному — просто таким был их обычай. Все, что они не могли использовать в своих целях, они просто уничтожали. И так было всегда.

Разведывательный корабль Мигрантов был в опасности и ему было необходимо срочно совершить посадку.

И стало вдруг в полночь светло, как при закате. Жителей Примилбоса разбудил звук, который они не слышали; казалось, что разрывается само небо с шумом настолько сильным, что он находился за гранью восприятия человеческого уха. Этот звук сопровождался легким свечением неба, которое становилось все ярче и ярче, пока не стало больно на него смотреть. Это было последним, что видели в последний раз в жизни восемь тысяч жителей Примилбоса.