Ларри Нивен - Осколок Империи

— …Кроме того, есть люди, которые ни разу в жизни не видели настоящего погрома. Таких тоже было немало на Мэлл. Что они теперь думают о случившемся — отдельный вопрос. Впрочем, они не составляют большинства. Ну, много ли наберется дураков, которые побегут смотреть погром? Но они побежали! Со всех концов Соединенных Штатов и из других стран сбежались дураки. И чем больше их становилось, тем гуще делалась толпа на Мэлл, тем громче кричала, тем легче было действовать мародерам. — Эванс загнул последний палец. — Мародеры тоже устремились на Мэлл со всех сторон. Сейчас ведь можно попасть куда угодно — это легче, чем чихнуть.

За спиной Уоша Эванса по-прежнему сменялись кадры. Разлетались вдребезги витрины, завывали сирены. Метался над головами вертолет компании «Си-Би-Эй». Обезьяноподобный верзила тащил краденые телевизоры.

Эванс рассудительно продолжал:

— Вот что получается: полицейский громко высказал подозрение, разъездной корреспондент назвал незначительный скандал погромом…

— Боже милостивый! — Джерриберри Янсен боролся со сном. — Оказывается, во всем виноват я!

— Меня тоже обвиняют, — сказал Джордж Бейли.

Он пригладил руками волосы — жирные, длинные седые космы, растущие вокруг загорелой лысины.

— Ты второе звено в цепи, я третье. Найти бы ту тетку, что прибила полисмена!

— Ее не задержали?

— Где там, и след простыл… Ну и вид у тебя, Янсен!

— Надо было переодеться. В этом костюме я пережил погром! — Джерриберри вымученно засмеялся. — Спасибо, что подождали меня. Ваша смена, наверное, давно закончилась.

— Я не ждал специально. У нас было заседание. Минут двадцать как освободились. Проклятый Уош Эванс! Слышал его?

— Кое-что…

— Уже не один режиссер хочет его со света сжить. Предлагали самые разнообразные проекты… Ты был у врача?

— Зачем? Я не покалечился, только устал и проголодался… Камеру вот потерял.

— Радуйся, что жив остался!

— И то верно.

Джордж Бейли посуровел:

— Мне очень неприятно говорить тебе это, но компании придется расстаться с тобой, Янсен.

— Что-что? Вы меня увольняете?

— Да. Под давлением общественности. Не стану сглаживать углы. Выступление Эванса пролило свет на случившееся. Похоже, что ты спровоцировал погром. Хорошо еще, если все кончится только увольнением.

— Это не я!

— Ты, ты. Подумай хорошенько, — Бейли прятал глаза. — И моя вина здесь есть. Меня тоже могут уволить.

— Постойте, — Джерриберри запнулся, помолчал, снова заговорил, — погоди минутку. Если я правильно понял то, что ты говоришь, то как быть со свободой прессы?

— Мы думали об этом…

— Я ничего не преувеличил. Я сказал, что случился скандал, а когда скандал превратился в погром, я сказал — погром. В чем я солгал? Когда?

— Видишь ли, — голос Бейли звучал устало, — ты сознательно выбирал, что снимать. Ты направлял камеру туда, где безобразничали, а я отбирал самые яркие сцены. То, что у нас получилось, напоминало небольшой погром. Сплошная драка! И все, кому захотелось посмотреть небольшой погром или принять в нем участие, заскочили в телепортационные кабины и отправились на Малл. Эванс точно сказал. И через полминуты маленький погром вырос в большой. Знаешь, что говорили на заседании? Предлагали запретить свежие новости. Принять закон о том, что сообщать о событии следует лишь через двадцать четыре часа после того, как оно произошло. Что может быть глупее? Десять тысяч лет люди делали все, чтобы передавать новости дальше и быстрее, а теперь… Черт возьми, Янсен, я не знаю, как быть со свободой прессы. А погром продолжается, и все обвиняют тебя. Ты уволен.

— Спасибо! — Джерриберри собрал последние силы и выскочил из кресла.

Бейли двигался так же быстро, но к тому времени, как он обошел стол, Джерриберри был уже в телепортационной кабине и набирал код.

Джерриберри шагнул в темную теплую ночь. Он чувствовал себя несчастным, усталым и больным. Одежда была измята, изорвана, пропиталась потом. Было два часа утра. Вслед за Янсеном из телепортационной кабины вышел Джордж Бейли.

— Так и знал. Слушай, Янсен, давай поговорим, как разумные люди.

— Как вы догадались, что я здесь?

— Решил, что ты отправишься прямо домой. Янсен, все не так плохо. Ты можешь сделать на этом деньги. «Си-Би-Эй» возьмет у тебя эксклюзивное интервью. Выскажешь свой взгляд на вещи. Три с половиной тысячи долларов.

— К черту!

— Кроме того, мы используем твой материал, тебе причитается за это. Дальше, тебе заплатят расчетные. А когда все утихнет, мы тебя опять примем.