Колин Уилсон - Башня

Излишек выходил из клапана, вонь разносилась ветром. Найл поспешил отодвинуться.

На его глазах Уллик вынес в садке еще один порифид; этот заложили в самое верхнее в стопе полотнище. Через несколько секунд оно начало набухать, обретая форму шара. Милон, Космин и Гастур проворно вскарабкались в подвесной мешок (Доггинз еще раз указал, как пользоваться выводным клапаном).

Мешок был сделан в расчете на большую тушу паука, никак не на людей, и трое невольных пассажиров тотчас раскинулись в совершенно несуразных позах: туловище под углом в сорок пять градусов, а ноги у троих съехались навстречу в середине мешка. В боках имелись щели, позволяющие ориентироваться – что там делается снаружи. Шар уже влекло в воздух, и державшие снизу отпустили веревку. Спустя секунду шар резко пронесся мимо Найла вверх, толкнув по пути другой, тоже почти уже готовый к отлету. Найл перехватил взгляд Гастура, испуганный и восхищенный. Вот первые летуны взмыли над крышей, и их подхватил стойкий воздушный поток.

Шар продолжало уносить вверх с ошеломляющей скоростью; через полминуты он был уже просто точкой в лазоревом просвете северного небосвода.

Движение на подступах к площади разом приостановилось: восьмилапые и двуногие завороженно смотрели вверх. Найл стиснул в руках жнец. Если атаке и быть, то именно сейчас, когда уже ясно видно, что враги уходят. Однако когда точка исчезла на горизонте, движение возобновилось.

Найл опять, еще усерднее, попытался настроиться на мысленный лад смертоносцев, но тщетно: неразбериха, суета, ничего больше. И все равно упорно складывалось впечатление: они чего-то ждут.

Минут через пять взлетел второй шар. И опять движение среди пауков на мгновение стихло. На этот раз удалось уловить некоторое напряжение, но оно растаяло вместе с тем, как шар постепенно растворился в синеве неба. А вот когда всплыли сначала третий, а за ним и четвертый, на том конце площади наметилась явная перемена.

Видя, что враги исчезают один за другим, пауки начали выказывать признаки нетерпения. Судорожная возня прекратилась, и Найл ощутил уже знакомый холодок по коже: их взяли под наблюдение. Несмотря на теплое утро, руки покрылись гусиной кожей, словно он стоял на ветру. Доггинз поднял голову:

– Давай сюда! Уже вот-вот! Но Найлу почему-то не хотелось покидать пост. Он решил задержаться, так хоть видно.

– Я лучше дождусь, пока отчалят еще двое!

Доггинз пожал плечами, считая, видно, что Найл перестраховывается.

Когда над крышей поднялся пятый шар, ощущение холода, похоже, еще усилилось. К горлу подкатила изнурительная тошнота, как полчаса назад, когда вокруг кишели смертоносцы. Непривычное ощущение: в глазах рябит, на лбу выступил пот, а самому холодно, как под промозглым дождем. До Найла дошло: не оттого, что они намеренно пытаются давить, просто от общей ненависти, что сошлась на нем словно клином. Найл глубоко, прерывисто дышал, силясь сохранить ясность сознания.

Он вздрогнул, не разобрав, что это промелькнул шестой шар. Во дворе теперь стоял один Доггинз.

– Ну, давай, быстро! – крикнул он. – Все готово!

Найл напоследок окинул взглядом площадь и заспешил к двери, ведущей с крыши. И тут гнетущее чувство исчезло настолько внезапно, будто кто-то смахнул его рукой. Лишь минуя окно на лестнице, понял, почему. На площади было черным-черно от мчащихся к зданию пауков. Первый уже пересекал ближний газон.

Найл ринулся, перемахивая через три ступеньки. Едва достиг парадного, как двойные двери уже содрогнулись под мощным ударом тяжелого туловища. Найл вскинул оружие, собираясь нажать на спуск, но тут увидел, что дверь заложена толстенным бревном – только тараном проломить. Он пронесся через склад и выскочил во двор.

– Быстро! Началось, ломятся!

Не успел договорить, как из парадного послышался звон разбитого стекла. Доггинз начал карабкаться в мешок шара, уже зависшего в полутора метрах над землей. Найл с размаху захлопнул ведущую во внутренний двор дверь и придвинул к ней большущую цветочную вазу из камня, сам дивясь собственной силе. Затем, с помощью Доггинза, головой вперед кувыркнулся в мешок.

Барахтаясь в попытке встать. Найл почувствовал, как шар начинает подниматься. В тот же миг на крыше, опоясывающей внутренний двор, возник первый паук. Восьмилапый прыгнул, и почувствовалось, как он мягко шлепнулся на верхушку шара. Доггинз лихорадочно пилил веревку, но она была слабо натянута, и это затрудняло работу.