Юрий Слащинин - Боги в изгнании

- Они нам не дадут его. Будем готовить по черновой записи.

Ригцин толкнул пальцем клавишу на пульте, вывел на большой экран показатели и цифры новой программы работы. Они говорили, что Габар почти вдвое должен увеличить добычу руд. А этого невозможно было добиться даже при посылке в шахты всех каторжан, даже при двойном увеличении времени их работы. Невыполнение же новой программы, понимал каждый, даст повод Верховному кселензу Ведомства горнорудной промышленности расценить их действия как бунт, лишить самоуправления, а при отказе подчиниться - ввести в Габар фаронов, как уже бывало не один раз.

· Значит, поплывут они на север, а не на юг, - сказал Эйлев, и в глазах его загорелись огоньки ярости от предчувствия скорой схватки.

· На север есть трансконтинентальный тоннель, - заметил избранник

Ланзер и быстро застучал на клавишах своего дисплея. - Зачем им тащиться через океан, когда по тоннелю за сутки могут бросить сюда любое количество фаронов.

· Технику не перебросишь по тоннелю, - сказал устроитель материального обеспечения, тихий, малоразговорчивый Окен. Имея дело с прибытием и отправкой грузов, он лучше всех знал возможности трансконтинентального тоннеля.

· Ригцин! - поднял руку Ланзер, требуя большой экран.

Ригцин выполнил просьбу, и на большом экране появилось изображение быстро работающего счетчика, поставленного на входе в трансконтинентальный тоннель для подсчета отправляемых и прибывающих грузов. Сейчас счетчик показывал бесконечное прибытие из метрополии транспортных капсул.

В зале установилась тишина, в которой четче зазвенели приглушенные голоса комментаторов видеопоказа, расхваливающих сокрушительную технику ксе-лензов. На экране стройными рядами шагали и ехали на боевых моторсах фароны в касках с рожками антенн и светящимися индикаторами новеньких батарей лучеметов; мощно завывали тенгеры, тяжелые лучеметы которых способны за считанные минуты вспороть любой купол взбунтовавшегося завода-города; одна за другой проползли громоздкие установки метания электронных гранат. По небу проносились тяжелые глайдеры и скрывались за горизонтом - им, по залихватски многозначительным словам комментатора, предстояло вступать в бой с воздуха.

· Обратимся к нашим, - произнес наконец Минтарл. Он поднялся и с жалостью посмотрел на дежурного по Сбору молоденького инжера. - Ты понял, Ойлен, о чем будем говорить?

· Понял, - вытянулся Ойлен.

· Тогда распорядись: работы прекратить. Всем наверх. К оружию.

Ойлен вышел. Минтарл повернулся к Тадоль-па:

· Сколько вам дать людей?

· Всех! Кроме отрядов обороны.

· Но… Но этого нельзя делать… Невозможно!

· Почему же?

· А ты не понимаешь?… Тогда я расскажу о беседе, которая состоялась у меня вчера в жилом боксе инжеров. Я спросил, что они станут делать, когда увидят тонущую в реке кселензянку? И мне ответили: «Поможем захлебнуться».

Второй, третий и тридцать третий сказали то же самое под одобрительный гул.

· Их можно понять.

· Можно! А можно ли давать им могущество экл-Т-трона? Ты представляешь, что будет, когда обозленная масса получит неограниченные возможности.

А в Габаре таких десятки тысяч. И сотни тысяч на окрестных заводах.

· Каждый, кто воспримет таинства экл-Т-трона за время двадцатисуточного сна, проживет еще и жизнь Кари, станет таким, как она. А в нравственной чистоте

Кари, надеюсь, не сомневается здесь никто.

Тадоль- па обвел взглядом избранников Сбора и ни у кого не встретил в глазах сомнений. С благодарной признательностью, любовью, восхищением они смотрели на Кари, смущенно прижимавшуюся к Даве.

Минтарл встал к транслятору, заговорил с суровой простотой:

- Кселяне! По каналам правительственного видео идет показ отправки фаронов на подавление очередного, как они говорят, бунта. Возможно, что уже завтра мы вступим в бой. Габар переходит на военное положение. Работы по добыче прекратить, отгружать припасенное. Боевикам охраны выйти на защитные рубежи, подготовиться к обороне. Все остальные переходят в распоряжение

Тадоль- па.

Минтарл отошел в сторону и жестом попросил Тадоль-па встать перед окуляром транслятора. Тот шагнул вперед. Заговорил мягко, спокойно:

- Будем спать в анабиозе. Двадцать суток. Во время сна вы воспримете знания и чувства этой самоотверженной женщины, - обернулся Тадоль-па к Кари, жестом руки приглашая ее приблизиться.

Кари смутилась, попыталась избежать показа себя, но тогда Дава, озорно улыбнувшись, забрала ее в энергетическое поле и, как неодушевленный предмет, передвинула к Тадоль-па. Он обнял Кари за плечи и продолжил свое выступление: