Шарон Ли - Дракон Кристалла

Вернувшись в свою оболочку, она очистилась, села, призвала одеяние и, наконец, встретилась с ним взглядом.

«Это необходимо, чтобы завершить соединение», – ответила она спокойно, ибо преподавательница философии решительно требовала: как только подчиненный вновь обретет свой разум, ему следует продемонстрировать факты его нового существования. Тогда он поймет бесполезность бунта и придет к выводу, что его единственный путь – это подчинение той, которой принадлежит власть над его существованием.

«Я не хочу быть связанным!»

Его взгляд был жарким.

Она приподняла плечо.

«Здесь вес имеет не твое желание, а мое».

Легкая волна золота и черного дерева. Она решила, что это – улыбка. И отчаяние.

«А мне казалось, что здесь правят гордые айлохины».

«Это так, – ответила она. – Мы – я и ты – существуем, чтобы выполнять их работу».

«Ты – возможно, – был его ответ. – Но не я».

Он мотнул головой, насколько это позволял ему зажим, попытался высвободить одну руку, потом – другую.

«Отпусти меня».

Это не было приказом – тому препятствовал серебряный край страха. И она не видела ничего дурного в том, чтобы позволить ему такую малость.

«Конечно».

Она бережно сгустила воздух у него под головой, чтобы сосуд не получил повреждения, а потом мыслью убрала оковы.

Освобожденный, он лежал на холодных плитках, закрыв глаза. Потом медленно согнул правый локоть, передвинул правую ладонь на свою нагую грудь, погладил кожу – и вздрогнул.

«Освободи меня от этого предмета».

«Твой сосуд. Твое тело, – объяснила она ему. – Это невозможно».

Его грудь поднялась и опустилась.

«Я ограничен этим заключением. – Его мысль снова стала прохладной, лишенной как страха, так и удовольствия. – Если ты хочешь распоряжаться силой, отпусти меня».

Можно подумать, он моментально не поменял бы силовые линии и не исчез из ее поля досягаемости! Она наклонила голову, признавая его хитроумие, но…

«Это невозможно, – мысленно повторила она свой ответ. – Смотри».

Осторожно, мягкими, отмеренными порциями, она передала ему соответствующие разделы биологической теории. Сначала он сопротивлялся ее прикосновению, пока не понял, что она ему предлагает – а тогда жадно стал захватывать знания.

Последовала пауза, в течение которой он оценивал информацию.

Наблюдая за ним, она видела блестящую картину его мышления, пока он усваивал факты, уловила мерцание недоумения – и ощутила его прохладное прикосновение внутри своего разума… за ее барьерами! В самом тайном ее средоточии!

«Прекрати!» – приказала она.

Он послушно прервал поиски, но не ушел.

«Эти стены могут выдержать волю айлохина», – заявила она и на этот раз почувствовала вкус его черно-золотого смеха – настолько тесно они были соединены.

«Айлохины – неуклюжие глупцы, – передал он ей, не беспокоясь о том, что его подслушают. И, вырвав из ее средоточия полуоформившуюся мысль, дал ответ: – Даже самые прочные стены не могут отделить себя от себя. Мы – одна мысль и один щит. Разве не этого ты желала, когда заставила нас соединить наши сущности?»

Он прикоснулся к чему-то в ее незащищенном сознании – к чему-то слегка поблекшему… и изменившему форму.

«А, я вижу. Ты надеялась на нечто не столь равноправное. Ты должна была иметь неограниченный доступ к тому, чем являюсь я, а мне полагалось принимать те крохи, которые ты пожелаешь даровать. Все эти ловушки, глушители и приемники, вплетенные в мое тело. Они по-своему тщательно и хитроумно устроены. И все это было сделано, чтобы служить айлохинам?»

«Да».

«Зачем? – Его мысль теперь была не зеленой, а огненно-синей. – Или ты не знаешь, ради какой цели ведешь свое существование?»

«Чтобы уничтожать всех, кто выступает против айлохинов, – моментально ответила она, поскольку это было самым первым уроком. – Чтобы помогать созданию вселенной, которая отразит великолепие айлохинов».

«И какой будет твоя награда за твою помощь в создании этой великолепной новой вселенной, которая будет так хорошо подходить айлохинам?» – спросил Руул Тай-азан.

Его мысль была заостренной, как у преподавательницы биологии, и скорее всего он позаимствовал это из ее опыта!

Она напрягла все свои силы, вытолкнула его из своей сердцевины и резко подняла стену.

«Тебе не дозволено!» – резко бросила она и подкрепила мысль укусом, чтобы он ее запомнил.

Молчание. Он пошевелил головой, касаясь плиток пола, не открывая глаз. И потом…