Игорь Алимов - В сторону Клондайка

И Эв, ясное дело, в подобной обстановке жизнь Шо-ербезену только осложнила.

С другой стороны, если бы не Эв, не наживший ещё к тому времени соответствующих кулаков Ларс в новом коллективе долго бы не протянул. По действующим юридическим нормам Эвелин ван дер Хаас являлась его неотъемлемой составляющей - употреблялась в законе о синтах такая затейливая формулировка, - как руки или, скажем, ноги. Эв нельзя было сдать на склад или оставить дома, ибо вложенная в синта-телохранителя программа недвусмысленно запрещала ему расставаться с принципалом. Запрещала - до непоправимого сбоя, могущего повлечь за собой или значительные жертвы, или не менее значительный расход боеприпасов, не говоря уже об ущербе собственности владельца синта и других лиц. Прецеденты были. Поэтому Эв, к зависти многих, если не всех, сокурсников, жила с Ларсом в казарме, делила с ним индивидуальный бокс и всё время стояла за плечом, а Ларс нёс за неё полную юридическую и имущественную ответственность, но это никого не занимало. А вот красивая и безотказная девушка в мужском коллективе - это да, это конечно. Звуки всякие доносились из-за тонкой стенки шоербезенского бокса по ночам. Будоражащие такие звуки.

Весьма откровенные.

Распаляющие воображение.

До ураганного спермотоксикоза.

Так что полноту имущественной ответственности за Эв Дракону пришлось почувствовать уже в первую неделю, когда обитатели казармы решили прописать его на новом месте по полной программе, - одна из кредиток несколько поистощилась на предмет оплаты длинных медицинских счетов жертв прописки, а сам Ларс невзначай лишился глаза. Он, правда, не сплоховал: дрался как лев, а если его и подмяли, то виной тому была вовсе не слабость, но неожиданность, численное превосходство нападавших и не до конца отработанные боевые навыки. «Нет! - сам не зная почему, заорал он, зажимая кровавое месиво глаза, когда в воздухе блеснула сталь. - Нет, Эв! Без мечей! Без мечей!!!» Без мечей так без мечей: катана с легким щелчком заняла место в ножнах. Оттолкнув в сторону одного «старичка» и подхватывая с полу тяжелый табурет, рычащий от смешанной со страхом ярости Ларс запоздало подумал: «Я же не сказал ей, что убивать никого не надо, ведь накрошит сейчас их в капусту, я ж её знаю!» - но Эв, видно, всё поняла сама. Её тонкий силуэт метался в кругу дерущихся, вокруг отмахивающегося табуретом Ларса, и ни один удар Эв не проходил мимо цели, так что в самые короткие сроки побоище пришло к естественному концу. Поле битвы представляло собой филиал полевого госпиталя: окровавленные тела могли только стонать, а парочка самых крепких пробовала ещё и отползать.

Инцидент вышел громкий, и, чтобы замять его, Ларсу, помимо оплаты счетов пострадавших, пришлось послать Эв на ночь к лэфтэнэту Показовски, коммандеру курса. Ночь фон Шоербезен провёл отвратительно. Тёмный сгусток злобы душил его.

После того случая Ларса приняли. Как он узнал позднее, главным образом за вот это - «без мечей», что инстинктивно выкрикнул Шоербезен. И с неизбежной как тень Эв смирились, хотя откровенные шуточки по её поводу отпускали постоянно, - правда, с очень приличного расстояния. Эв было начхать, Ларс же про себя раздувался от гордости и ухмылялся в ответ, а иногда и отвечал соответственно, в присущей ему откровенной, если не вульгарной манере. К этому времени он уже накачал приличную мышцу, с фамильной талантливостью лилировал в разных дисциплинах и был одним из первых в училище по рукопашному бою. Теперь с Шоербезеном и без Эв связываться было себе очень даже дороже.

Ларс нарадоваться не мог на подругу. Ещё бы - красивая, сильная, умелая, неприхотливая, слушающаяся малейшего жеста и приказы не обсуждающая, да к тому же не задающая никаких вопросов. Ну - почти никаких.

Однажды Эв, сидя напротив Шоербезена в учебном классе, где он гонял на большом компе какую-то сим-программу, заговорила голосом столь непривычным, что Ларс вывалился из кибера как ошпаренный.

- Кто я, господин? - спросила Эв.

Это было настолько странно - чтобы Эв, во-первых, что-то спрашивала первой, а во-вторых, чтобы спрашивала таким тоном. Ларс уставился на неё во все глаза. Он на мгновение почувствовал даже тёмное шевеление в глубине души - словно там ворочалось предчувствие грядущей потери, огромной и несправедливой.

- В смысле? - выдавил Ларе в ответ.

- Я - кто? - переформулировала вопрос Эв. И добавила неизменное: - Господин.

- Ты? Ну… - Шоербезен не знал, как ответить, и начал злиться.