Анна Семироль: Азиль

— Шаман! — гаркает за дверью Тибо. — Ты там чего? Открывай!

Клермон отпирает задвижку и сразу же возвращается к своему занятию.

— Так, не топтать! — распоряжается он, не оборачиваясь.

«Если это не окружность, а именно воронка, то центром её может быть точка, где находится то, что надо льду. Получается, это где-то тут, во Втором круге, рядом с Собором… Идти туда. Надо идти туда сегодня же, гнать всех с собой. Что я им скажу? Ничего. Приказы командира не обсуждаются».

За его спиной слышится возня — как всегда, когда в комнату входит много народу.

— Рене, мы её нашли, — сообщает Тибо. — Тебя тут сюрприз ожидает. Глянь, что ли.

Неохотно отрываясь от своих мыслей, Рене поворачивается к визитёрам. И его лицо, и без того хмурое, становится ещё мрачнее.

— Доброе утро, знамя моё, — обращается он к растрёпанной понурой Акеми. Переводит взгляд на Жиля, что стоит рядом с ней, и руки у него связаны: — Да уж, действительно сюрприз.

— Ты был прав, — Тибо проходит через комнату, осторожно перешагивая через карту города на полу. — Нашлась твоя Мишель там, где ты и сказал. Дрыхли с пацаном на пару в прачечной. Нагишом.

Рене внимательно рассматривает сперва Жиля в одних штанах, затем Акеми в штормовке на голое тело. Берёт Жиля за подбородок, поворачивает лицом к свету. Рассматривает ссадины, синяк на скуле, качает головой.

— Похоже, лупила от души. Это же она тебя так отделала?

— Мы его не трогали, — заверяет Тибо. — Только скрутили, чтобы не смылся по пути. А вот она Леона покусала.

Клермон с силой впечатывает мальчишку в стену, хватает за горло.

— Крысёныш, что улыбаешься? Ты её изнасиловал, поганец?

— Да! — отвечает Жиль, глядя на Акеми.

Девушка ловит его взгляд, на лице растерянность, она не понимает, зачем он это сказал, это же неправда…

— Акеми, детка, он тебя изнасиловал? — обращается к ней Рене.

— Да! — хрипло выдыхает мальчишка. — Да! Ск-кажи ему!

«Если я скажу „да“, Рене его убьёт, — с ужасом понимает Акеми. — Если „нет“… наверное, нас обоих».

— Жиль, родной, не надо… — умоляет она. — Рене, оставь его в покое!

— Надо же, как ты запела, — в голосе Шамана нет ничего, кроме усталости и разочарования. — И как же нам теперь быть, а, знамя моё?

Он отпускает Жиля — тот с трудом удерживается на ногах, ловит ртом воздух, тяжело дыша. Рене с сожалением качает головой, делает шаг к Акеми. Девушка пятится, часто моргает, кутается в куртку.

— Пожалуйста, не надо, — шепчет она. — Рене, не трогай Жиля, пожалуйста!

— Неужто так хорош в постели? А вчера ты была готова сама его убить.

— Он сестру защищал, — вырывается у Акеми невольно. — Потому и увёл её.

— О, да тут у нас, оказывается, элитарчик примазался! — делает круглые глаза Тибо. — Шаман, твоя Мишель променяла тебя на юного шпионыша! Понятно теперь, почему полицаи нас…

— Заткнись, Тибо! — рявкает Рене яростно. — Мартен, открывай погреб, — он швыряет Акеми свою футболку. — Оденься. Как же ты… — Клермон сжимает кулаки, сплёвывает под ноги. — Отдал бы тебя парням, но падалью с друзьями не делятся. Что ж теперь делать с тобой, а?

Девушка молчит, глотая слёзы. Тибо обходит вокруг неё, прищёлкивает языком:

— А я бы её в расход пустил. Раз она у нас такой символ народный, пусть и закончит красиво. Под пулями, в стычке с полицией.

Жиль в два прыжка оказывается рядом с Тибо, лупит его ногой по голени, а когда тот падает, бьёт сверху по шее связанными руками, а снизу — в лицо коленом. Рене и Леон тут же валят мальчишку на пол, Акеми бросается к Жилю, но её перехватывает вернувшийся Мартен.

— В погреб! — распоряжается Клермон и пинает Жиля в поясницу. — В погреб девку! И обратно иди, поможешь.

— Нет, — отвечает боец. — Я в этом участвовать не буду. Иди к чёрту.

Мартен опускает Акеми в тёмную холодную яму под полом, вытягивает наверх лестницу. Девушка кричит, зовёт то Жиля, то Рене. Сорвав голос, умолкает, пытается выбраться, ломая ногти о бетонные стены погреба. Люк в полу открыт, и Акеми слышит звуки глухих ударов, как ругаются сквозь зубы Рене и его подручные и слабо вскрикивает Жиль.

— Помогите… — плачет Акеми. — Остановите их… Кто-нибудь, пожалуйста…

Внезапно становится тихо. Потом Акеми слышит шаги, и в погреб заглядывает Рене.

— Отойди в сторону, — сухо велит он девушке, и подошедший Леон сбрасывает Жиля к её ногам.

Акеми бросается к мальчишке, дёргает узлы из рваной простыни, стягивающие его руки. Жиль часто дышит, лицо залито кровью. Девушка торопится, пальцы скользят, не слушаются.