Анна Семироль - Азиль

Спокойствие даётся Канселье с трудом. Он поправляет воротник рубашки, приоткрывает створку окна и только после этого докладывает:

— Вчера около семи часов вечера неизвестными были убиты Сириль, Альбер и Элуа. А также члены их семей и охрана.

До Бастиана не сразу доходит смысл сказанного.

— Погодите… Все трое королей трущоб?! В семь вечера?!

— Да. И вы окажете городу огромную услугу, если не будете соваться в это дело.

В кабинет заглядывает та самая робкая секретарша:

— Месье Канселье, слайды с мест преступления готовы.

Начальник полиции кивает и указывает Бастиану на дверь:

— Вы можете подождать месье Робера в приёмной. А ещё лучше — поезжайте домой, Советник Каро. Там безопаснее.

Бастиан, ошарашенный новостью, даже не находит, что ответить. Покидает кабинет, бредёт коридорами в маленькую комнатушку, где среди пыльных папок коротают время его охранники.

— Доброе утро, месье Каро! — радостно приветствуют его шестеро парней. — Какие указания?

— Сходите позавтракайте. Меня можно оставить тут до появления Робера, — отвечает Бастиан. Садится на подоконник и смотрит на улицу сквозь мутное толстое стекло.

За окном проливной дождь. На бетонном выступе ограды сидит одинокая фигура раннего посетителя, ожидающего начала приёма. Бастиан прищуривается, разглядывая его, точнее, её: огненно-рыжие мокрые волосы, сплетённые в плотные валики, кажутся ему знакомыми. Где-то он уже видел эту женщину…

Усталость берёт верх над памятью. Бастиан прислоняется лбом к прохладному стеклу и проваливается в короткий неспокойный сон. А проснувшись, снова видит рыжеволосую: она что-то кричит, вырываясь из рук телохранителей Советника Робера. Пьер, идущий по залитой дождём дорожке к входу в управление полиции, останавливается, оборачивается. Смотрит на женщину, коротко распоряжается — и вот она уже бежит за ним следом.

Бастиан встречает их в вестибюле. Пьер суров, бледен, сосредоточен. Рыжая — густо накрашенная девица лет двадцати — что-то рассказывает ему, давясь слезами, он внимательно слушает.

— А, Советник Каро! Идите скорее сюда, — окликает его Пьер.

Когда Бастиан подходит, Робер кивает на посетительницу:

— Мадемуазель Сорси Морье приходилась Сирилю племянницей. Вы же… уже знаете, да?

Чем дольше Бастиан смотрит на мокрую заплаканную Сорси, тем сильнее крепнет уверенность, что он где-то её уже видел. Уж очень запоминающаяся внешность: яркие волосы, чудная причёска, татуированный висок, аляповатый макияж…

— Мадемуазель хотела что-то рассказать, не так ли? — мягко спрашивает Пьер, кладя руку девице на плечо.

Сорси бросает опасливый взгляд на Советника Каро, решительно кивает.

— Я расскажу, — хрипло говорит она. — Дядя не был святым, но он не заслужил такой смерти. Он нас защищал и помогал, как мог…

Она протяжно всхлипывает, кашляет в кулак. На ней короткое платье из блестящего синего латекса, и оно скрипит от любого движения. Бастиан брезгливо отступает на полшага в сторону.

— Пойдёмте, милая, — Пьер натянуто улыбается, увлекает девицу за собой. — Вам бы высушиться, и мы побеседуем. Месье Каро, полагаю, вам тоже стоит поприсутствовать. Мадемуазель Сорси работала с Акеми Дарэ Ка, помните такую?

Бастиану стоит большого труда сохранить спокойное лицо. Сейчас он чувствует себя полным болваном. Как можно не узнать девицу, которой твои люди две недели назад заламывали руки, а ты сам грозился её пристрелить? Правда, тогда юная нахалка выдержала все эти запугивания с небывалым спокойствием. «Что вы орёте? Я её не видела почти месяц, откуда мне знать, где она сейчас?» Кремень девка.

Чего же она сейчас так трясётся и рыдает?

— Конечно, Советник. Мы уже общались однажды.

Сорси отворачивается, касается узкой ладонью левого плеча. Помнит, рыжая стерва, как Бастиан её тряс, будто тряпку.

— Мадемуазель что-то вспомнила? — насмешливо спрашивает он.

Пьер бросает на него укоризненный взгляд: не дави, мол. Втроём они проходят в комнату с грязно-зелёными обшарпанными стенами, где из всей мебели — привинченный к полу стол и несколько колченогих стульев рядом. Советник Робер указывает Сорси на один из них:

— Присаживайтесь, мадемуазель. Хотите чаю? Вы наверняка замёрзли.

— Нет. Я расскажу и уйду. Мне надо работать, — тихо отвечает она.

«Уйдёшь ты, как же, — фыркает про себя Бастиан. — Под стражу — и в камеру. Лживая дрянь».

Советник Робер усаживается напротив девушки, достаёт из ящика стола лист бумаги и карандаш. Бастиан опирается плечом о дверной косяк и готовится слушать. Сорси, сутулясь, роняет слёзы на исцарапанную поверхность стола. Давит пальцем одну из капель, вздыхает, собираясь с духом. И начинает говорить.