Александр Бачило - Академонгородок

— А еще… — Марина смотрела в пол синими, совсем гошкиными глазами, — … говорят, будто их уже видели на окраинах Искитима…

— Ну, вот это уж точно, вранье! — отмахнулся я. — Тот, кто их видел, ничего уже говорить не может!

— Совершенно справедливо! — поддержал меня человек в пыльной шляпе и мутных очках. — Дурацкие слухи! За такие к стенке надо ставить! Это их шпионы специально распускают, чтобы вызвать панику.

— Что еще за шпионы? — лежавшая по соседству бабка выпростала ухо из-под платка.

— Да те самые, что нефтекомбинат подожгли! — охотно объяснил мужчина в очках. — И жилые дома на Гусинке они же взрывали!

— Дома взорвались, потому что там плиты на газу! — сказали у окна. — Жильцы посбегали, а газ незакрытый бросили — вот и утечка.

— А вы откуда знаете? — ревниво спросил запыленный.

— А оттуда! Где плиты электрические, ни одного взрыва не было!

— Было, было! — прогудел бас из другого угла. — Только сообщать перестали.

— А по мне уж лучше так, чем этих дождаться… Милое дело, сидишь дома — бах! И нет тебя.

— Да? А чего ж вы тогда на корабль проситься прибежали? Сидели бы себе дома!

— Да где он, тот корабль? Кто его видел?

— А ну тихо там, у окна! — раздался нервный окрик. — Из-за вас, дураков, всех за дверь попросят!

Разговор снова притих.

Мало, подумал я. Мало шансов. Как мы попадем на корабль? Как прорвемся через всю эту толпу? Я-то ладно, а Гошка? А Марина? Если начнется свалка, страшно подумать, что тут будет. Но даже если мы прорвемся. Допустим, прорвемся. Я зубами буду грызть все и всех, но мы прорвемся. И что? Как, спрашивается, корабль, чем бы он ни был — подлодкой, самолетом или ракетой — выберется из мертвого окружения? Да куда еще завезет? Впрочем, сейчас это неважно. Главное — попасть на борт. А шансов с каждой минутой все меньше. И, пожалуй, единственный способ — идти, как тот бандюган — с автоматом. Он хоть и пьяный в стельку, а не дурак. И наверняка уже на корабле…

Хлопнула входная дверь, и я вдруг увидел его на пороге квартиры. Если бы не белобрысый ежик и не долговязая карандашная фигура, узнать его было бы трудно. Ни очков, ни плаща, ни баула на колесах, ни, тем более, автомата при нем не было. А главное — он был тих, подавлен и абсолютно трезв!

Осторожно ступая, он прошел к свободному пятачку в центре комнаты и сел, обхватив свои тощие коленки и уткнувшись в них лицом.

— Эй, новенький! — позвали его от списков. — Слышь, белобрысый!

Парень поднял голову.

— Собеседование прошел? — спросил все тот же человек с шариковой ручкой.

Казалось, он знает ответ.

Белобрысый кивнул.

— Записывайся тогда. Как звать?

— Анальгин.

— Это что, имя или фамилия?

Парень пожал плечами и ничего не ответил.

— Ну, Анальгин, так Анальгин… — человек вписал имя в захватанный листок. — Семьсот четырнадцатый будешь!

— Извините, а что там, на собеседовании, спрашивают? — поинтересовалась сидящая рядом с Анальгином женщина.

— Да ничего там не спрашивают! Хотя… — семьсот четырнадцатый задумался. — Хотя отвечать-то приходится…

— А вы что отвечали? — не отставала любопытная тетка.

— А что я отвечу? — Анальгин опять уткнулся в коленки. — У меня семья в городе осталась. Жена, сын…

— Как так — осталась?! — женщина всплеснула руками. — Почему же вы их сюда не привезли?!

Все головы повернулись к белобрысому.

— Потому что нельзя мне домой! — Анальгин ударил кулаком в пол. — Ловят меня на них, как на живца!

— Кто ловит?

— Братва! Кто! Осатанели со страху. Приду домой — сразу мочканут. И меня, и Галку, и Дениску…

— А за что? — все любопытствовала соседка.

Анальгин сплюнул на пол, растер каблуком.

— Ясно, за что. Слух-то давно ходит… Чтобы выжить, кровь нужна. А тут кто-то сказал — верняк. Положишь двух своих — спасешься. За две жизни одну выкупишь…

В комнате повисла тишина.

— Ну мы и раскинули по честнухе, — бормотал Анальгин, — кому жить, а кому — хватит. Да не мой вышел расклад. Выпало мне под нож, а что я им, баран? Вырвался, убежал. Теперь ловят. Галку звонить заставляют, домой звать, — он схватился за голову. — А я ж чувствую, что у нее голос неживой! Все равно их кончат, хоть со мной, хоть без меня!.. — клок белых волос остался у него в кулаке. — И что мне теперь? Одному спасаться, или идти, втроем подыхать?!

Некоторое время все, кто был в комнате, молчали. Только у двери надсадно кашлял старик, уткнув лицо в шапку.

Однако, что же это мы сидим, подумал я. Какие бы ни были тут трагедии и драмы, а факт остается фактом: человек, заявившийся после нас, уже прошел собеседование! Действовать, действовать надо! Найти управдома, пусть нас тоже ведет! А то я его и без автомата последнего глаза лишу!