Нил Гейман - Задверье

Все росписи располагались сравнительно низко. Ричард спросил себя, может, рисовальщики принадлежат к расе подземных пигмеев-неандертальцев. Все возможно в этом странном мире.

– Так где же следующая Ярмарка? – спросил он.

– Понятия не имею, – ответила д'Верь. – Охотник?

Из теней материализовалась Охотник.

– Не знаю.

Мимо них проскочила, направляясь в ту сторону, откуда они пришли, крохотная фигурка. Несколько минут спустя из-за угла выскочили еще двое крох, явно со всех ног гонясь за первой.

Когда они пробегали, Охотник, резко выбросив руку вбок, поймала за ухо мальчугана лет девяти.

– Ой-ой-ой! – заверещал он, как обычно верещат маленькие мальчики. – Пусти! Она мою кисточку украла!

– Вот именно, – пропищал голос в нескольких шагах от них. – Украла.

– Неправда! – раздался голосок еще выше, еще писклявее, и звучал он с еще большего расстояния.

Охотник указала на стенные росписи пещеры.

– Это ваша работа?

Высокомерия оказалось у мальчонки столько, сколько встречается только у величайших художников и девятилетних мальчиков.

– Ага, – воинственно ответил он. – Некоторые.

– Недурно, – сказала Охотник. Мальчик уставился на нее свирепо.

– Где следующая Передвижная Ярмарка? – спросила д'Верь.

– В Белфасте, – ответил он. – Сегодня.

– Спасибо, – сказала д'Верь. – Надеюсь, ты вернешь свою кисточку. Отпусти его, Охотник.

Охотник разжала пальцы.

Мальчик не шелохнулся. Смерив ее взглядом, он скривился, показывая – и сомнений тут не было никаких, – что ее имя не произвело на него ни малейшего впечатления.

– Так это ты? Охотник?

В ответ она скромно улыбнулась с высоты своего роста. Мальчик шмыгнул носом.

– Это ты лучший телохранитель во всем Подмирье?

– Так мне говорили.

Единым движением мальчик вытянул руку, потом отдернул ее назад. И вдруг озадаченно замер и, разжав пальцы, поглядел на свою ладонь. А затем растерянно поднял глаза на Охотника. Она же раскрыла собственную ладонь, на которой лежал крохотный выкидной ножик с зазубренным лезвием, и подняла нож повыше, так, чтобы мальчику было не достать.

Он сморщил нос.

– Как тебе это удалось? – неохотно спросил он.

– Ловкость рук, – ответила Охотник.

Закрыв нож, она бросила его мальчонке, который его поймал и, даже не оглянувшись, припустил по коридору в погоню за своей кисточкой.

Течение лениво несло тело маркиза де Карабаса на восток – лицом вниз по глубокому каналу канализации.

Лондонские клоаки начинали свою жизнь как реки и ручьи, с юга и с севера впадавшие, неся с собой мусор, трупы животных и содержимое ночных горшков, в Темзу, а та – по большей части – уносила неуместные вещества в море. Эта система более или менее справлялась с отбросами, население росло, росли и его отходы, пока в 1858 году отходы жителей и промышленности Лондона в сочетании с довольно жарким летом не породили феномен, ставший в свое время известным как Великий Смрад: сама Темза превратилась в открытую клоаку. Те, кто мог покинуть Лондон, уехали; оставшиеся оборачивали лица пропитанными карболкой платками и старались не дышать через нос. Парламенту в том году пришлось раньше срока объявить о роспуске своих членов на каникулы, а в будущем году принять билль о начале строительства настоящей канализации. Построенные тогда тысячемильные каналы были сконструированы на пологом склоне с запада на восток, и приблизительно за Гринвичем насосы выкачивали отходы в дельту Темзы, откуда они попадали в море. Этот путь и совершало тело маркиза, путешествуя с запада на восток, к восходу и насосным станциям.

На высоком кирпичном уступе крысы, занятые тем, чем заняты крысы, когда на них никто не смотрит, видели, как оно проплывает.

Самая большая из них, точнее – большой, ибо это был огромный черный крысюк, что-то пропищал. Маленькая бурая крыска пискнула в ответ, а потом спрыгнула с уступа на спину маркиза и прокатилась на нем немного по каналу, принюхиваясь к волосам и камзолу, пробуя кровь на вкус, а кожу – на зуб, затем, зацепившись кое-как, опасно перегнулась, чтобы всмотреться внимательно в видимые части лица.

С головы она соскочила прямо в грязную воду, где усердно поплыла к берегу, а там взобралась на скользкий уступ.

Пробежав по балке, она присоединилась к своим товаркам.

– Белфаст? Нам что, в Ирландию нужно ехать? – недоуменно спросил Ричард.

Д'Верь проказливо улыбнулась, а когда он стал настаивать, ответила только: