Гордон Диксон - Братья

Граждане Бловена, несмотря на строгий запрет полиции, выстроились по обеим сторонам улицы, вдоль которой извивалась десятитысячная очередь солдат. Голубому Фронту, таким образом, была предоставлена прекрасная возможность: всего одна брошенная граната и... Но ничего не случилось.

К тому времени когда наступил и миновал без каких-либо инцидентов полдень, я начал догадываться почему. В самом настроении толпы горожан было нечто такое, что делало невозможным любой террористический акт.

Казалось, некий трепет и жалость наполняют души жителей Бловена; тех самых людей, которые двадцать часов назад сидели по углам в своих домах, в страхе перед солдатами, что сейчас медленно двигались в сторону здания городского совета. Горожане стали другими. Их изменила смерть Кейси.

Затем произошло кое-что еще. Когда прошли последние солдаты, жители Бловена двинулись следом, продолжая очередь.

Была уже почти полночь, когда ушел последний из штатских, и гроб можно было перенести в помещение в штабе экспедиционных сил, откуда его отправят на Дорсай. Подобная доставка тела на родину случалась редко, даже если это касалось военных высокого ранга. Яна, когда придет его время, несомненно, похоронят в земле любой планеты, где ему доведется умереть. Только если он случайно окажется на родине, когда наступит его час, эта земля будет землей Дорсая. Но Кейси – это был Кейси.

– Вы знаете, что мне предложили? – спросил Моро, когда он, Пел и я, вместе с несколькими старшими офицерами экспедиционных сил – среди которых был Чарли ап Морган, – стояли, глядя, как гроб с телом Кейси вносят в штаб. – Поставить ему памятник, здесь, в Бловене. Памятник Кейси.

Ни Пел, ни я не ответили. Солдаты поставили гроб, сняли прозрачную крышку и унесли ее. Тело Кейси лежало в одиночестве, ничем не прикрытое; его лицо выглядело спокойным и безмятежным. В комнату начали входить старшие офицеры, которых не было в очереди солдат, проходивших через зал. Один за другим они останавливались на секунду возле гроба, а затем выходили.

– Такого никогда не было у нас на Сент-Мари, – после долгого молчания произнес Пел. Он очень изменился с тех пор, как с ним поговорил Падма. – Лидер. Его любили и за ним следовали.

Он посмотрел на Чарли ап Моргана, который как раз выходил из комнаты.

– Вы, дорсайцы, изменили нас.

– В самом деле? – спросил Чарли, останавливаясь. – Что вы теперь думаете о Яне, Пел?

– Ян? – Пел нахмурился. – Мы говорили о Кейси. Ян просто... такой, каким и был всегда.

– Вы так ничего и не поняли, – произнес Чарли, обращаясь к нам.

– Ян – хороший человек, – ответил Пел. – Я с этим не спорю. Но такого, как Кейси, никогда не будет.

– То же самое можно сказать и о Яне, – обрезал Чарли. – Он и Кейси вдвоем составляли одну личность. Вот чего никто из вас так и не понял. Теперь половина Яна ушла – в могилу.

Пел медленно покачал головой, не соглашаясь.

– Извините, я не могу в это поверить. Я не могу поверить, что Ян когда-либо в ком-то нуждался – даже в Кейси. Да и после смерти Кейси он ничего не делал, кроме как сидел и без конца заявлял, что не станет рисковать репутацией Кейси – пока события не заставили его действовать. Так не ведет себя человек, который потерял свою лучшую половину.

– Я не сказал «лучшую половину», – возразил Чарли, – я только сказал «половину», и этого вполне достаточно. Остановитесь на мгновение и представьте, что это значит, когда у вас ампутировали половину: когда тот, кто был ближе всего к вам всю жизнь, оторван от вас с мясом, застрелен на улице горсткой фанатиков-революционеров, жителей планеты, которую вы пришли спасти. Что бы вы чувствовали в такой ситуации?

Пел слегка побледнел, пока Чарли говорил. Когда он ответил, в голосе его почти не ощущалось того нового оттенка, который он приобрел после разговора с Падмой.

– Мне кажется... – очень медленно начал он и замолчал.

– Теперь вы начинаете понимать, как чувствует себя сейчас Ян. Предположим, вы чувствуете себя именно так, а прямо за городом стоят шесть батальонов вооруженных солдат, и они могут превратить этот город, где прячутся убийцы вашего брата, во второй Рошмон – по одному вашему слову. Как вы думаете, легко это или трудно – не произнести этого слова, которое даст им свободу действий?

– Это должно быть... – слова, казалось, приходилось вытягивать из Пела, – ...трудно...

– Да, – мрачно согласился Чарли, – и для Яна это было трудно.

– Тогда почему он это сделал? – спросил Пел.