Гордон Диксон - Гильдия

Хэл быстро приблизился к креслу Тама с противоположной от Аджелы стороны и опустился на колени, положив свою руку на руку Тама, бессильно лежавшую на подлокотнике кресла.

— Там! — сказал он негромко, но настойчиво. — Я был в Созидательной Вселенной. А теперь, чтобы Энциклопедия стала инструментом для всех, как всегда мечтали мы и Марк Торре, нам нужно еще лишь одно — одно заключительное усилие от тебя. Можешь ты его сделать?

— Что ты говоришь? — прозвенел голос Аджелы. — Ты же не собираешься теперь просить его о чем-нибудь?

Хэл проигнорировал ее. Подошли Аманда и Рух, увели ее в сторону и заговорили с ней негромкими, но властными голосами.

— Но он сейчас не может сделать ничего! Он не может...

Негромкие, но твердые голоса двух других женщин прервали ее. Хэл, не обращая внимания на Аджелу, сосредоточился на Таме, пристально смотря в выцветшие глаза старика, находившиеся всего в нескольких сантиметрах от его собственных.

— Можешь ты сделать это, Там? — повторил Хэл. — Джимус со своими людьми находится на пути сюда с тем оборудованием, которое сделает это возможным. Ты войдешь в Созидательную Вселенную, и я пойду с тобой. Вначале, это должен сделать еще кто-то помимо меня, ее должен использовать больше чем один мозг, иначе она существует как нечто созданное мной только для себя самого. Но если я смогу разделить ее с тобой, мы также сможем разделить ее со, всеми остальными, на всех мирах. Ты понимаешь, Там?

Глаза старика смотрели в его глаза. Голова сделала еле заметное движение вперед и снова назад, которое могло быть кивком.

— Но он не может... он не может сделать ничего! — Судя по звуку голоса, Аджела теперь скорее кричала, чем говорила. — У него совершенно не осталось сил! Вы не можете сейчас просить у него что бы то ни было. Слишком поздно. Позвольте ему умереть в мире.

— Именно это я и предлагаю ему, — ответил ей Хэл, не сводя глаз с Тама. — Дело именно в этом. Там. У тебя наконец есть шанс увидеть конец, шанс увидеть завершение.

— Я вам говорю, что он не может сделать вообще ничего, он не мог бы, если бы и захотел! — возразила Аджела.

— Я думаю, что он может, — отозвался Хэл. — Это заключительное усилие, Там. Разве ты не можешь?

В лице Тама произошло изменение, настолько малое, что его не заметил бы никто — только эти четверо. Он снова сделал движение головой, теперь более явно выражая согласие.

— Хорошо. Ты помнишь, — начал Хэл, — что обладание знаниями Абсолютной Энциклопедии должно было быть обязательным требованием.

Он приостановился.

— Ты меня слышишь, Там? — спросил он. — Ты понимаешь?

Там сделал еще одни крохотный кивок. Его глаза, казалось, не видели ничего, кроме лица Хэла.

— Я думал, что должен был существовать путь в нее. Я думал, что найду его здесь, — продолжал Хэл. — Но в течение трех лет, этих трех последних лет, я не мог здесь найти его.

— И тогда появилась Аманда и предложила, чтобы я заново взглянул на проблему, извне Абсолютной Энциклопедии и она была права. Я отправился на Культис в Гильдию Придела — новую Гильдию Придела, Там — и обнаружил, что я пытался достичь Созидательной Вселенной, не отказавшись от установлений и законов реальной вселенной, которую мы уже знаем. А эти установления, по, определению, наименее всею подходили, чтобы прилагать их к Созидательной Вселенной, где должен применяться самый первый принцип творчества — что можно сделать абсолютно все мыслимое.

Он умолк на несколько секунд, а затем снова заговорил:

— Не было никаких правил, но имелись обязательные условия. Прежде всего, было необходимо, чтобы те, кто входит в Созидательную Вселенную, верили в нее. Второе: всякий, кто пробовал войти в нее, должен был поверить, что люди могут такое сделать. Третье и последнее: в нее мог войти только разум, готовый отказаться от законов и установлений реальной вселенной.

Хэл опять сделал паузу, чтобы перевести дыхание.

— И это последнее оказалось самым трудным, — сказал он. — С самого начала жизни инстинкт говорит нам, что единственные законы — это законы того места, где мы родились и существуем. Я не думаю, что смог бы продолжать идти дальше, если бы уже не имел собственного, личного доказательства, что где-то есть место с другими законами. Я получил его в своей поэзии. Я получил его, когда возвратился — только духом — в двадцать первый век, чтобы изменить еще не наступившее будущее, будущее, относившееся к тому времени, которое я знал как Донал.