Тобиас Бакелл - Хрустальный дождь

Хайдан быстро пожал ей руку, и Дихана вспомнила, как он подбрасывал ее в воздух, когда она была маленькой.

– Мне следовало прийти и поговорить с тобой раньше.

– Да, – сказала Дихана.

– Может быть, нам понадобятся и советники. Нужно постараться понять, что у них есть такого, чем хотят завладеть ацтеки.

– Нам в городе нужно иметь больше твоих воинов. Если ты не можешь связаться с перевалом Мафоли, возможно, это означает, что ацтеки как раз сейчас начали вторжение.

– Я знаю, – пробормотал Хайдан. – Поверь, я знаю. Когда они дошли до лестницы, Дихана спросила:

– Ты обеспокоен?

Хайдан постучал сапогом по камню.

– Жутко нервничаю. Происходит что-то опасное. Я это нутром чую. Ну, по крайней мере мы теперь не будем мешать друг другу. – Он вздохнул. – Мне многое нужно организовать – перевести сюда штаб, позаботиться о получении данных разведки из джунглей, но я буду поддерживать связь. Хорошо?

– О'кей.

– И еще, Дихана… – Да?

– Ты знаешь меня достаточно давно, чтобы называть Эдвардом. – С этими словами он повернулся и двинулся к воротам.

– Ты еще не вернул себе такое право, – ответила Дихана, но он был уже слишком далеко, чтобы услышать.

Джерому не удавалось уснуть, так что Шанта присела у его постели.

– Сказку? Рассказать тебе сказку? – Она улыбнулась.

Джон на цыпочках ушел в темную кухню и сделал себе сандвич.

– Ну ладно, – сказала Шанта. – Я расскажу тебе, что слышала, а так оно было или нет – мне неизвестно. – Голос ее сделался тише, а акцент более заметным. Говор жителей Брангстана был напевным и менялся в зависимости оттого, с кем говорил и что чувствовал говорящий. Акцент Джона был другим. Местные называли его северным, но это было не так. Даже на крайнем севере, в Кэпитол-сити, люди разговаривали так же, как в Брангстане, разве что немного помягче, а выговор Джона был таким, словно он вырос совсем в другом месте. Впрочем, чем дольше Джон жил с Шантой, тем более сходным с ее произношением делался его акцент, особенно когда он не следил за собой и не старался говорить, как местные жители.

Шанта начала свой рассказ.

– Давным-давно наши отцы-прародители трудились в холодном мире, где не было ни океана, ни пальм. Это было далеко, далеко отсюда и далеко, далеко от их родной планеты, называвшейся «Земля». Им приходилось работать на жителей Вавилона. Вавилон угнетал многих людей, и в конце концов угнетенные бежали в поисках нового мира, мира, который был бы далеко от всех других и где их не нашли бы.

Разные люди бежали от Вавилона. Среди них были белокожие, как франчи или инглиши, а еще были африканцы, и индийцы, и китайцы. Все вместе они отправились в долгое, долгое путешествие. Кожа беглецов была разного цвета. Год за годом, год за годом они летели, пока не нашли тот славный мир, в котором мы живем, – мир в точности такой же, как острова на их родной Земле. Здесь дули прохладные ветры и светило ласковое солнце.

Отцы-прародители обладали большим могуществом. Они нашли червоточину в небе между мирами, чтобы добраться сюда. А когда они проползли по червоточине, они слетели с неба на землю и начали новую жизнь, свободную от угнетения.

Однако из других червоточин, которые давно уже тут были, появились злые тетолы. Понимаешь, тетолы опасные, мерзкие твари, которые хотят нами править и все захватить себе. Однако другие могущественные существа, лоа, не были злыми и стали помогать нам и направлять борьбу с тетолами.

Первые повстанцы, предки тех стражников, что теперь поддерживали порядок в городе, как было известно Джону, справились бы с ситуацией. Они летали на огромных воздушных кораблях, чтобы уничтожить червоточину и избавить свой мир от дальнейшего нашествия тетолов. Однако им не удалось уничтожить уже проникших на планету тетолов. Тетолы породили ацтеков и сделали их устрашающей расой воинов.

Мысль о повелителях ацтеков, свободно разгуливающих по земле, встревожила Джона. Он вспомнил об их аэростатах, летающих над Брангстаном. Джон вышел на крыльцо и стал смотреть на солнце, садящееся за темными скалами.

Шанта на цыпочках прошла в кухню и зажгла лампу.

– Хорошо провели день?

Джон кивнул и обнял жену за талию.

– Ага. В предвкушении карнавала, который начнется завтра.

Шанта усмехнулась. Последний краешек солнца скрылся за скалами, и тут же из-за дома донесся тихий треск.

– Гром? – предположил Джон. Навес над крыльцом не давал увидеть небо.