Нэт Прикли - Посланец

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, господин мой. Вот только жарко. И сердце постоянно бьет, будто выскочить пытается.

— Ты лежи, за меня не бойся. Опасностей пока никаких. Все спокойно.

Потом Найл отыскал Джариту. Служанка лежала по другую сторону поляны. Она тоже выглядела молодцом, но в отличие от Нефтис немного похудела.

А вот Савитра, служанка принцессы, высохла совершенно. Она тяжело дышала и не открывала глаз.

— Ну как? — Найл и не заметил, как приблизилась принцесса. — Что Шабр сказал?

— А ты не могла предупредить, что половине женщин двигаться нельзя! — внезапно вскипел Посланник Богини. — Не могу же я уследить за всем сразу!

— Ты сказал, что нужно двигаться вперед, — хладнокровно парировала Мерлью. — Смертоносцы беспрекословно слушаются тебя, а люди — смертоносцев. К тому же беременным дорогу в тростнике прорубать нужды не было. Они просто тихонько шли сзади. Ничего страшного.

Мерлью присела рядом со служанкой, положила ей руку на лоб:

— Потерпи, скоро воду принесут.

Савитра никак не отреагировала. Принцесса резко встала и решительно пошла в сторону тростника.

— Мерлью, — окликнул ее правитель. — Нужно готовить ужин. Сегодня, думаю, мы дальше не пойдем.

— Разумеется, — кивнула, не оборачиваясь, принцесса.

Найл проводил ее взглядом, потом повернулся к Риону и Юккуле:

— Разводите костер, нужно попробовать нашего уродца на вкус. Если съедобный, то к вечеру наковыряем еще несколько «капканов».

Солнце неторопливо уползло за холм, оставив вместо себя влажное тепло и долгие сумерки. Желудок приятно растягивало обильным ужином, толстый слой травы мягко облегал спину, глаза устало слипались, и ленивый ветерок уже навевал сладкие сны.

Живые капканы оказались вполне съедобны, а выпотрошенные — начисто избавлялись от тухлого запаха. Правда, они были невероятно жирны, но принцесса Мерлью вовремя вспомнила, как у себя, в Дире, они тушили в личиночном жиру побеги тростника. Поскольку этого добра вокруг росло в достатке, к вечеру во всех четырех котлах булькало невероятно ароматное варево.

На запах слетелось немалое количество мух и табанид, но почти все они попали к смертоносцам в желудки. Засыпая, Найл думал о том, что присутствие пауков уже много, много раз спасало людям жизнь. Восьмилапые умели и, пожалуй, любили охотиться на крылатую дичь. Желая поживиться кем-нибудь из путников, летучие хищники Дельты чаще всего сами становились жертвами волевого удара и ядовитого укуса хелицер.

Сквозь дрему прорезался осторожный вопрос Дравига, не желает ли Посланник еще раз попробовать призвать Великую Богиню, но осоловевший от обжорства правитель не мог даже думать достаточно внятно для разговора.

Сумерки непривычно медленно теряли прозрачность. На еще белесом небе одна за другой зажигались звезды. Наступало время покоя. Время, когда дневная жара уже спала, а ночной мороз еще не прихватил пески; когда дневные хищники пустыни уже прятались по норам, а ночные еще не выбрались на поверхность; когда можно спокойно посидеть перед входом в пещеру, не боясь испечься, или замерзнуть, или подвергнуться внезапному нападению какого-нибудь оголодавшего скорпиона. В такие минуты грех спать и грех бодрствовать. Единственное достойное состояние — ленивая полудрема…

По сознанию пробежала неприятная холодная рябь.

Найла нервно передернуло. Он резко сел, засунув руки под мышки и замер…

Прямо перед ним стоял зеленый каменный божок. Темные пятнышки глаз хмуро смотрели за спину правителю, округлое брюшко влажно поблескивало, тоненькие лапки с широкими перепонками стояли поверх еще сочных листьев травы — детище далекого таинственного Мага исходило такой концентрированной энергией зла, что стебли и цветы начали жухнуть прямо на глазах.

Правитель вскочил, попятился.

— Дравиг! Ты чувствуешь?

— Да, Посланник Богини.

Благодаря невероятной для человека чувствительности к тонким излучениям, смертоносец опознал овеществленное зло даже с другой стороны поляны и невольно шарахнулся в сторону. Впрочем, не он один. Все пауки — за исключением самых молоденьких — пришли в движение, стремясь отодвинуться подальше от внезапно явившегося божка. Услышав шевеление восьмилапых, люди тоже начали поднимать головы.

— Каменный божок Мага… — пробормотал Найл. — Откуда он взялся? Не к добру…

Правитель выпрямился и внимательно огляделся.

Не мог, не мог посланец Зла явиться в одиночку. Вокруг божка не могут не сгуститься несчастья, боль, страдания.