Нэт Прикли - Племя

Выжрав выступающую из гнезда белую массу, паук впрыснул в него пищеварительный сок и отступил. Тем временем на палубе моряки выбивали из прорезанной в бимсах установочной дыры центровочные клинья. Крепилась мачта намертво, а потому и освобождать ее комель приходилось с немалым трудом.

Когда пенек старой мачты начал свободно болтаться на своем месте, его обвязали тремя удавками, шестеро моряков подставили свои плечи — и обрубок удалось поднять на полметра вверх. Выступившую часть тотчас тоже обхватили веревками, приподняли, выиграв еще полметра, опять обвязали, окончательно вытянули из крепления, поднесли к борту и вышвырнули в воду. Двое моряков прыгнули следом, чтобы снять веревки и вернуть их в трюм.

Теперь моряки стали медленно и осторожно поворачивать будущую мачту вдоль судна. Тяжеленное бревно было способно одним движением насмерть раздавить человека, и торопливость в работе с ним могла обернуться тяжелыми жертвами и поломками.

После нескольких часов кропотливого труда комель удалось упереть в край отверстия на палубе. Теперь вновь настала очередь корабельного паука. Он наполнил мачтовое гнездо в днище новой паутиной, после чего начал торопливо плести сеть.

— Готово, — получила мысленный импульс Назия. — Поднимаем!

Привязанные к макушке веревки тянули всей командой, в стороне не остались ни братья по плоти, ни шериф, ни Найл с морячкой.

Вершина мачты поднималась все выше и выше, удерживаясь за край отверстия лишь риской комля. Посланник неожиданно подумал, что если она неожиданно рухнет вниз с почти метровой высоты, то легко пробьет днище, однако менять что-либо было уже поздно — верхушка поднялась вертикально вверх.

— Натягиваем! — морячка, по своему обыкновению, кричала во все горло, хотя работа происходила почти в полной тишине. Часть матросов, немного ослабив веревку, обошли судно и встали на носу, удерживая мачту на растяжках. — Начали!

Двое гребцов с тяжелым якорем разбежались по палубе и ударили мачту в самый низ комля. Она дрогнула, сдвигаясь на необходимые сантиметры, и провалилась.

Найл невольно зажмурился, ожидая страшного удара… Но ничего не произошло! Забыв обо всем, правитель кинулся к лючку для вычерпывания воды, открыл его и заглянул под палубу. Низ мачты, как на растяжках, висел на натянутой там паутине в нескольких сантиметрах от днища!

— Вот это да! — только и смог сказать Посланник.

— Простите, мой господин, — отодвинула его Назия и полезла вниз. Вскоре послышались ее команды: — Вперед! К левому борту! Еще мало вперед! Много… Есть!

Комель мачты замер точно над гнездом. Смертоносец побежал по кругу, слегка надкусывая нити паутины.

Ослабляясь, они стали растягиваться и плавно опустили мачту точно в предназначенное ей крепление.

— Все! — с облегчением произнесла Назия, выбираясь из люка. — До утра всем отдыхать!

— Ты молодчина, — похвалил ее правитель. — Сегодня ты точно достойна награды.

— Это вы достойны награды, — поправила его морячка. — Вам удалось достать для судна полное парусное снаряжение.

— И что же делать? — склонил голову набок Посланник Богини. — Кто и кого должен награждать?

— Ночь длинна, — пожала плечами Назия.

На следующий день мачту закрепили в палубном отверстии множеством небольших деревянных клинышков, тщательно ее отцентровав.

После этого началось изготовление паруса.

Этим занимался смертоносец, память которого хранила мельчайшие детали проклеивания полотнища и крепления натяжных концов. Затем моряки принялись обматывать липкую паутину лохматой конопляной нитью, а Назия и правитель отправились обратно на флагман.

Айван появился ближе к сумеркам, на двух пирогах. В одной сидел он сам с Рией, в другой — Жувия, а на дне лежал ее ребенок.

— Ну и что ты скажешь? — встретил воина у борта Посланник Богини.

— Никто не хочет, — замотал головой Айван. — Я даже меч и щит в награду обещал, все равно не идут. Они почему-то считают меня морским змеем, который пытается выманить их в открытое море. Боятся.

Такое случалось уже не раз в человеческой истории, с грустью вспомнил Найл.

В горах бывших Афганистана и Кореи, в степях бывшей Монголии по сей день, наверное, стоят жертвенники, воздвигнутые в честь русских солдат, которых считали где демонами, а где — богами войны, клялись их именами, молились им и приносили им жертвы. За богов приняли когда-то и добравшихся до Америки испанцев, за богов принимали пилотов, потерпевших крушение в диких джунглях…