Нэт Прикли - Племя

— Эй, женщины, мы проголодались! — заорал Рыжий Нос и неопределенно пожал плечами: вечно из-за них проблемы… Женщины…

Найл понимающе кивнул, про себя усмехнувшись: эх, попади ты в город пауков лет десять назад, женщины быстро научили бы тебя вытягиваться по струнке и замирать, как стрекоза над кладкой, при каждом их появлении.

По счастью, люди находились не во владениях пауков, а в обычном человеческом обществе, а потому именно женщины торопливо появились со стороны прохода к детской хижине. Теперь их было трое: жена Рыжего Носа, его дочь Авиола и еще одна девчушка лет тринадцати. Как понял Найл, именно это и была та самая Люляра, которую они не застали в детской хижине.

Женщины быстро расставили глиняные чаши, больше напоминающие большие кружки без ручек, оставили посреди стола кувшин, ничем не отличимый от тех, в которых заготавливали вино в городе пауков, и молча исчезли за занавесью. — Ох, женщины, вечно они все не успевают, — повторился туземец, потянулся к кувшину и разлил моркху по чашам. — Так давайте выпьем за Великого Брата, который сохранил их на этой воде несмотря на все их несовершенство!

Найл усмехнулся, поднял чашу и в несколько глотков выпил. Сразу стало ясно, что моркха — это не вино. Она имела ясно различимый кисловатый запах, слегка горчила на вкус, но все прочие запахи и вкусы почти полностью перекрывал ореховый аромат. На языке правителя осталось такое ощущение, словно он только что съел десяток миндальных ядрышек.

Спустя минуту из-за занавеси вновь появились женщины, которые несли на широких блюдах рыбу копченую, жареную, вареную, печеную…

Сразу стало ясно, что с едой в морских лесах проблем не испытывает никто. Вот только путешественники на хвостатую и чешуйчатую еду после почти месячного путешествия смотреть уже не могли — даже на свежую, горячую, которая распространяла со стола самые что ни на есть ароматные запахи.

Гости Рыжего Носа оживились только тогда, когда Амиль, жена вождя, поставила посреди плетеного стола чан с красными вареными крабами.

Увидев, с каким азартом пришельцы уплетают выставленное угощение, Рыжий Нос облегченно откинулся на тюфяк и поинтересовался:

— Так что ты хотел узнать, гость мой Найл?

— У тебя великолепный дом, — прихлебнув чуть кисловатого пенящегося напитка, признал Найл. — Когда я был ребенком, мы всей семьей жили в пещере едва ли не втрое меньшего размера. Даже став правителем города, я обходился комнатой примерно такого размера, — Посланник развел руками, — и только в последнее время, по желанию жены, занял покои, сравнимые с этой хижиной.

— Ну что ты, гость мой, — улыбнувшись комплименту, пожал плечами Рыжий Нос. — Такая хижинка строится очень, очень просто. Для начала тебе нужно выбрать четыре стоящие прямоугольником дерева. Потом забраться на любое из них, раскачаться на длинной веревке и зацепиться за любое соседнее. Ну, обмотать его хорошенько, и «раскачаться» на следующее. Связав четыре дерева по периметру, спускайся ниже и обвязывай еще раз. Связанные в двух местах, четыре дерева становятся жесткой, прочной системой, неподвластной никаким ветрам или колебаниям.

Тут туземец явно преувеличивал — его трехэтажная хижина, скреплявшая четыре ствола на четырех уровнях, не считая промежуточных обвязок стен, покачивалась даже от легкого вечернего ветерка.

По счастью, все стены и полы состояли из веревок и жердей, а потому только поскрипывали обиженно, но не ломались. Будь хижина каменной или дощатой — развалилась бы на кусочки через минуту.

— Соединив стволы, — продолжал объяснение вождь, — на них начинаешь класть жерди. Возишь с берега, и кладешь; возишь, и кладешь… Все очень просто… Однако в памяти Рыжего Носа всплывали воспоминания, вовсе не связанные со строительством…

Он вспомнил, как на своей тогда старой и низкой долбленке привез сюда, на эту самую воду, совсем юную Лунию, обвязал эти четыре мангры, спустился вниз и решительно сказал:

— Здесь будет наш дом.

А потом они впервые стали близки в раскачивающейся с борта на борт узкой пироге, и он поклялся ей, что на всю жизнь она останется его единственной хурхе — любимой и желанной.

Луния приезжала к нему много раз. Он приплыла, когда он настелил пол — чтобы попробовать, насколько он крепок.

Она приплыла, когда он обвязал крышу — чтобы понять, насколько приятно быть вместе с ним под крышей. Она приплывала, чтобы ощутить его близость в хижине со стенами, на мостике, на мостике к кухне, при наличии туалета, на полу кухни, рядом с кухонным очагом…