Спартак Ахметов - День Венеры

Вблизи Киан еще более поражал воображение. Последний раз Галин видел его на околоземной орбите, но тогда он не казался таким огромным. Впрочем, космос скрадывает размеры.

Киан стоял на берегу озера как былинный дуб. Мощные корни, круто изгибаясь, уходили в глубину. Некоторые были погружены в ртутную гладь озера. Толщина корней достигала двух метров. Вокруг громоздились базальтовые глыбы и насыпи из мелкой щебенки, словно поработал гигантский крот с алмазными когтями.

— Смотри-ка, лист!

Действительно, между двумя глыбами косо торчало длинное перистое образование. Галин ухватил надруками край листа, с трудом обломил.

— Блеск и цвет антрацитовые, — пробормотал он. — А вот скол прозрачен, вроде стекла. Странный какой-то скол, гладкий. Похоже на спайность…

По укоренившейся привычке планетологов определять твердость минералов царапанием он чиркнул обломком листа по глыбе. На ровной поверхности базальта осталась глубокая борозда. Галин с недоумением провел по ней пальцами манипулятора.

— Н-да… — задумчиво сказал он. — Найди такую штуку в другой обстановке, я бы сказал, что это алмаз.

— Алмаз, графит — какая разница? Все равно углерод.

— Не скажи. — Галин спрятал обломок листа в наружный контейнер. Старик, кислорода на час. Что будем делать?

— Будем договариваться. — Бионетик настроился на волну атмосферной станции. — Киан, Киан, я Ломов. Отвечай!

После долгой паузы послышался хлопок, будто вытащили пробку из бутылки. Размеренный голос сказал:

— Отвечаю: ты Ломов, я Киан.

— Слава богу! Наконец-то слышу твой дивный голос. Принимай команду: открыть люк переходной камеры. Выполняй!

Они смотрели на нижнюю сферу, ожидая, что сейчас кусками отвалится ребристая кора и распахнется овальный люк.

— Ты человек, я береза, — сказал Киан. — Ты пришел срубить меня, человек?

Ни открывать люк переходной камеры, ни разговаривать с ними Киан не желал. Это было ясно. В голове Ломова высветилась картинка: на берегу озера раскинула широкие листья пальма, у подножия лежат два трупа с посиневшими лицами.

— Все равно доберусь до тебя, — прошипел он сквозь зубы.

— Люка найти не успеем…

— Попробуем вот что… — Ломов повел взглядом по толстенным корням, которые уходили в изломанный базальт и жидкий металл озера. — Перейди-ка на запасную волну, чтобы Киан не услышал.

Ломов двинулся к берегу, Галин за ним. Бионетик шел неторопливо, переваливаясь на прямых ногах. Нимало не задумываясь, ступил на упругую гладь расплава. Его завалило на бок, от скафандра побежали мелкие волны. Работая ногами и манипуляторами, Ломов лег на живот и поплыл к огромному корню, который крутой дугой уходил в глубину. Галин молча следил за действиями друга.

Во втором купании Ломов чувствовал себя увереннее. Быстро достиг цели, ухватился надруками. Поверхность корня была покрыта черными буграми и бороздами. Ломов попытался отломить кусочек коры. «Словно каменная, подумал он. — Прекрасно. Начнем скалолазание вверх тормашками». Перехватывая манипуляторами, медленно погрузился в расплав. Обзорный экран сразу потемнел. Ломов выключил внутреннее освещение. «Вслепую так вслепую. Все чувства — на пальцы манипуляторов».

Он двигался вниз по корню, не замечая огромной выталкивающей силы. Переводил вперед правую надруку, находил надежную зацепку, укреплялся, искал зацепку левой надрукой, опять укреплялся, последовательно перехватывал подруки. Ноги болтались где-то вверху. Только ими и ощущалась тугая вязкость расплава. «Что, если корень уходит слишком глубоко? — мелькнула опасливая мысль. — Не хватит мощности манипуляторов…» Почти тут же он нащупал неровную кромку раструба, которой заканчивался корень. Ухватился левыми манипуляторами, переложил тело в горизонтальное положение. Медленно перевалил через край. Его дернуло вверх, в зев раструба, но подруки держали надежно. Обзорный экран по-прежнему был слеп, однако Ломов всем телом чувствовал, что путь впереди свободен.

— Гал! Слышишь меня?

— Еще бы — отдуваешься, как морж.

— Порядок, Гал. Корень полый. Видимо, Киан через него забирает расплав. Сделай вот что. — Он описал маршрут.

— Понял. Жди первой почтой.

Чтобы не терять времени, Ломов решил пройти по периметру раструба. Через полметра уперся в перегородку. Держась за нее, переместился к центру трубы. Пощупал манипуляторами. Так и есть. Раструб разделен на четыре части. Вход не один. Четыре. Похоже на сложное устье лабиринта. Впереди возможны фильтры, диафрагмы, решетки, впитывающие устройства. Только один путь ведет к цели. Один, но какой? Перебирать варианты времени нет.