Всеволод Ревич - Пять зелёных лун (сборник)

Весь дрожа, Стимс снова сел за руль, поехал к своему дому и там оставил машину во дворе. Но одиночество угнетало его. Он направился в ближайший бар и опять выпил пива. Однако уяснить себе положение вещей так и не смог. Просидев довольно долго в оцепенении, Стимс наконец выпалил вслух:

— Нету тут моей вины. Ничего я про это не знаю, и вообще при чем тут я, к чертям собачьим?!

Справедливости ради следует сказать, что Стимс действительно был ни при чем. Какие бы обвинения ни были выдвинуты против него, он мог бы отстаивать свою полную непричастность к делу. Эта мысль его подбодрила, и он взял еще пива.

Наступило утро. Стимса разбудил телефонный звонок; сняв трубку, он услышал, как Сьюзи, вперемешку со всхлипываниями, старается выложить все сразу: мать не вернулась домой, и не позвонила, и на улице страшный дождь, и…

— Не видал я твоей старухи, — раздраженно перебил ее Стимс, — а ты почему на свидание не явилась?

Сьюзи рыдала. Она повторила все снова, потом сообщила, что Кассиди навел справки и выяснил, что среди жертв несчастных случаев миссис Блепп не значится. Сьюзи просила Стимса узнать, что же с ней случилось.

— Не дури, детка, никто не станет умыкать такую красотку. Что касается меня, я ничего не знаю. Чего ты от меня хочешь?

Хлюпая носом, Сьюзи ответила, что умоляет его помочь. Однако Стимс был не такой дурак, чтобы ввязываться в это дело: при одной мысли о вчерашнем дне у него голова шла кругом. — Слушай, Сьюзи, мне надо деньги зарабатывать на нашу свадьбу. Да и дождь льет как из ведра. Где я буду ее искать? Объявится твоя старуха, никуда не денется. Просто загуляла. Пока.

Повесив трубку, он вышел на улицу. Дождь падал сплошной стеной. Такая погода обычно приносила барыш, но сейчас Стимса ничто не радовало: на сердце у него лежал камень. Он оглядел машину и подумал, что, хотя вид у нее и потрепанный, никаких улик не заметно. Стимс с мрачным видом уселся на переднее сиденье. Придется делать вид, что ничего не произошло. Часы показывали девять утра.

Примерно к половине одиннадцатого не только спина, но и все тело Стимса покрылось испариной — от страха. Один пассажир сменял другого, каждый называл адрес, спокойно сидел в такси и ехал. А потом — исчезал. В неизвестном направлении. По неизвестной причине.

Нельзя сказать, чтобы водитель оставался в убытке. После каждой поездки у него в кармане оседало примерно полдоллара, не говоря уж обо всем прочем: пассажиры оставляли в качестве сувениров самые неожиданные вещи. Совсем не страдая материально, Стимс безумно страдал душой.

В одиннадцать часов сквозь плотную завесу дождя он увидел постового Кассиди. Заметив знакомую машину, тот жестом приказал остановиться. Стимс показал на заднее сиденье — занято, мол, — и умчался, вздымая брызги фонтаном. Он ехал прямо домой: момент был слишком неподходящим для того, чтобы сажать к себе полисмена!

Зубы у Стимса стучали. Оглядываясь по сторонам, он перетащил в свою квартиру:

четыре чемодана, один портфель, три пары дамских туфель, букет красных роз, сырую курицу, две литровые бутылки молока, каталог обоев в переплете из искусственной кожи.

В ящик письменного стола он выгрузил из карманов:

не менее восьми пар часов, мужских и женских, четыре кольца, одиннадцать браслетов и десять разного рода заколок и булавок. Потом вымел из машины по крайней мере два фунта гвоздей, гнутых и ржавых.

Если говорить о настроении Стимса, то в тот момент оно было самым плачевным. Однако, едва он разложил добычу по местам, как чувство тревоги уступило место злости.

— Какого дьявола ко мне привязался Кассиди? — закричал он, обращаясь к чемоданам и сверткам. — Думает, я загубил эту свиную тушу?

Кипя от негодования, он поехал на розыски полицейского. При виде блюстителя порядка, в сверкающем от дождя плаще, лицо Стимса перекосилось, но он остановился. Кассиди стал рассказывать, что Сьюзи очень расстроена; может, Стимс случайно видел вчера миссис Блепп?

— Я уже сказал ей, что не видел! — рявкнул Стимс. — Хотя старая калоша не упустит случая, чтобы бесплатно прокатиться. Да что я ее — съел?

Кассиди не ответил. Оно и понятно: ответить, собственно, было нечего.

Мужчина, нагруженный двумя чемоданами и портфелем, заглянул в окошко:

— Такси свободно?

Стимс согласно кивнул: ничего другого ему не оставалось. Отказ показался бы подозрительным.

Едва проехав два квартала, шофер понял, что машина пуста; теперь он научился угадывать это чутьем. Обернувшись, Стимс увидел, что человека нет, а на сиденье лежат: