Софья Непейвода - Наследники предтеч(Обновление от 22.10.2008.)

– Пантера, наконец-то я тебя нашел, – инженер размазал по лбу красный от пыли пот. – Ты дома нужна. Срочно.

– Что случилось?

– Не поверишь. Один из цитадельских сам попросился к Россу на операцию.

Я поморщилась: само слово "цитадельские" для меня теперь ассоциировалось с ругательством.

– С чего бы это вдруг?

– А я знаю? В любом случае это может означать начало мира. Иди, я тут за тебя закончу.

Действительно, у нашего плота находился один из беженцев, что-то заинтересованно обсуждая с Россом.

– Кесарь, Пантера, – познакомила нас Надя.

– Очень приятно, – кивнул Кесарь.

Я окинула его хмурым взглядом. Живот вздулся, но еще не так сильно, да и сам выглядит относительно недурно… для цитадельского, разумеется. Состояние однозначно лучше, чем было у Таля, зачем он вообще пришел?

– Внешне ты еще не так плох. Может, попробовать обойтись без операции? – высказала свои сомнения вслух.

– Детка, если бы хоть один из консервативных методов лечения сработал, тут бы и ноги моей не было, – снисходительно объяснил пришелец, в свою очередь внимательно оглядывая меня, после чего обратился к зеленокожему: – Ты уверен, что она достаточно нормальна, чтобы ассистировать?

– Абсолютно, – без малейших колебаний кивнул Росс. – Если уж кого тебе и стоит бояться, так это меня: еще съем ненароком, – ехидно добавил он.

Кесарь рассмеялся, оценив шутку. Я украдкой вздохнула: не думаю, что он бы так веселился, если бы знал о Россе больше. А зеленокожий, видимо, ничуть не стесняется своих склонностей… впрочем, когда-то он прямо говорил, что считает свое поведение правильным.

Мы занялись подготовкой места для операции. Чуть позже к нам присоединился инженер. Надя подметила, что красный мох в лесу слишком огрубел, чтобы его можно было использовать в качестве тампонов, и из наших подстилок тоже в этом качестве не годится. Посовещавшись, мы с Игорем отправились набрать мягкой неядовитой травы и листьев и едва успели вернуться, чтобы не затормозить свой плот – другие уже начали отчаливать. Часть собранного мы тщательно прокипятили в предварительно вымытом ведре. Подготовка подходила к концу, когда цитадельский приподнес большой сюрприз: достал из рюкзака шприц и какую-то баночку и поставил себе иньекцию.

– Ничего себе, – искренне удивился Росс. – А я-то по своей наивности думал, что у вас тоже все лекарства уже кончились.

– Разумеется, кончились, – пожал плечами Кесарь, но потом прищурился и понимающе подмигнул Россу. – Но ведь это смотря для кого. К тому же это не лекарство, а анестезия.

– Все мы равны, но некоторые равнее остальных, – тихо прокомментировала Юля.

Севу передернуло.

– А вот у нас, если кто-то не хочет делиться своими вещами, он просто честно об этом говорит! – уверенно заявил он. Я покраснела, решив, что инженер намекает на мой нож. – Что я, что Росс, что Юля и другие, – продолжил он, и у меня отлегло от сердца. – И тогда никто не претендует на их имущество. А скрывать и прятать – подло, – Сева поморщился.

– Верю, – сказал Кесарь, хотя скептическая улыбка показывала обратное. – Но не везде легко сохранить свои вещи, если о них узнают другие люди.

– Согласен, – кивнул Илья.

Глубоко в душе шевельнулось чувство вины. Как отреагирует тот же Сева, если узнает, что я владею не только ножом и кольцом и выдаю остальные вещи за бесполезные побрякушки? Ведь я тщательно скрываю даже то, что мой нож обладает необычными свойствами. Тяжело вздохнув, я помешала кипящую траву. Впрочем, несмотря ни на что, своими секретами я делиться не собираюсь и, если честно, очень надеюсь, что они так и останутся в тайне.

Через пару минут анестезия (оказавшаяся общей, а не местной) подействовала, и Росс приступил к воплощению своего кровавого замысла. На сей раз операция гораздо больше напоминала именно операцию, а не работу палача. За счет лучшей подготовки, содержимое кишечника, да и вообще практически вся грязь оказались в ведре. В этом случае причиной непроходимости также оказались гельминты, причем, судя по всему, того же самого вида. Промыв и зашив рану, мы засыпали Кесаря мягкими листьями. Уборку добровольно взяли на себя ученые, не принимавшие участия в операции, во главе с Детом. Единственным проявившим недовольство оказался Маркус, который все время, пока остальные убирались, занимался ведром.

– Конечно, никто и не подумал, когда сюда говно сливал, что мы в нем еду готовим, – недовольно бурчал брезгливый физик, по десятому разу промывая уже и без того чистую емкость.