Софья Непейвода - Наследники предтеч(Обновление от 22.10.2008.)

Постепенно я успокоилась и стала рассуждать, что же теперь делать дальше. Росс в любой момент может рассказать о происшествии, и тогда меня однозначно выгонят из группы. И это в лучшем случае. С другой стороны, он может и промолчать… Вообще в идеале следовало бы признаться самой, но вряд ли после этого реакция будет иной, чем если об этом они узнают от зеленокожего. Как ни смотри, не слишком радостные перспективы. Особенно если учесть, что его вид – наследники и, в конце концов, уничтожит мой. Нет, неправильно. Я знаю только, что моему виду предсказано вымирание, и наследниками является не он. Нельзя обвинять кого-либо без доказательств, лучше заняться возвышением себе подобных, чем предаваться депрессивным настроениям. Да, я одичала, да, единственный встреченный мной родич оказался мертвым, но если бы нам полагалось вымереть почти сразу… да нет, это не имеет смысла. Логичнее всего как раз, что мы размножимся и расселимся, а потом нас медленно и постепенно вытеснят наследники. Из этого и буду исходить.

Значит, предположительно главные опасности таковы: первоначальное выживание, но это уже пройденный этап, размножение и расселение и последующее уничтожение.

Выжить-то я выживу, теперь я в этом почти уверенна, следовательно, наибольшее внимание обратить на второй этап: размножение и расселение. Необходимо ни в коем случае не плодить монстров полукровок, а также позаботиться о размножении со своим видом. Я закашлялась, подавившись от собственных мыслей. Еще надо добиться, чтобы его уважали остальные и, разумеется, проследить, чтобы мои потомки не деградировали до полуразумного состояния, а, значит, и самой нельзя скатываться.

И никогда, ни перед кем не считать свой вид ниже и хуже других, потому что тогда и другие не станут этого делать. Я такая, какая я есть, полноправный представитель своего вида, и мне нечего стыдиться. Да, у меня есть не самые приятные привычки и инстинкты, но это ничуть не принижает меня. Я ни разу не грабила и не убивала, чтобы разжиться чужим имуществом, и уверена, что во многих случаях поступала даже разумнее большинства людей. И в первую очередь, сама должна научиться принимать саму себя такую, новую.

Почему-то мне пришлось по душе принятое решение и, убедившись, что крыша снова не протекает, а стена приняла хм… более вертикальное положение, я закопалась во влажный красный мох. Надо отметить, что спать в нем оказалось не так тепло и уютно, как в гнезде на дереве, но бессонная ночь сделала свое дело, и я быстро задремала под убаюкивающие звуки дождя.

Проснувшись, я обнаружила, что мое плавсредство привязано к плоту ученых, со стороны почти сплошной стены.

– Течением прибило, вот мы и решили прицепить, на всякий пожарный, – негромко пояснил ожидавший моего пробуждения Росс. Он сидел на подушке из мха, по-турецки скрестив ноги и обстругивал стебель бамбука. Остальные, похоже, находились внутри помещения или с других боков. Опять зеленокожий. Я прислушалась к ощущениям. Симпатии к нему не прибавилось, но и агрессии я не чувствовала.

Скорее страх под давлением ядовито-желтых глаз. – Сейчас ты в состоянии нормально общаться?

– Думаю да, – кивнула я, доставая из корзины фрукт и приступая к ужину.

– У меня вопрос, – сказал Росс. – Ты говорила, что убивала дважды и один раз почти. Это случилось в таких же припадках, как со мной? – ну не мог об этом не вспоминать!

– Когда почти, да, это случилось, примерно как с тобой, хотя и по другой причине, а те два убийства, тоже связаны, хотя и не непосредственно, – неопределенно пробурчала я.

– С чем ты сама связываешь эти припадки? Болезнь? Дурные привычки? – мне показалось, или его голос действительно звучит насмешливо? Я покосилась на зеленокожего из-под спутанных колтунов.

– А ты не боишься, что это случится снова? – попыталась я перевести тему.

– Здесь безопасно. Стоит нам чуть поднять голос или зашуметь, как все прибегут посмотреть, – снисходительно пояснил Росс. – А тихо меня утопить у тебя не получится.

Значит, я его топила. Он тогда правильно поступил. Я почесала воспалившуюся в месте укуса руку. Заразу какую-то занесла, что ли?

– Они знают?

– Нет. И не узнают, если ты честно ответишь на мои вопросы, – я удивленно посмотрела на зеленокожего. – Так ты можешь предположить причину приступа?

– По-моему, это был территориальный инстинкт, – честно ответила я, чувствуя перед Россом свою вину. – По крайней мере, в самом начале мне в голову полезли всякие нехорошие мысли на эту тему, – зеленокожий кивнул и глубоко задумался. – Главное, я не могу обещать, что не всплывет что-либо еще и это не приведет к гораздо худшим последствиям.