Владимир Яценко - 05 Истребители динозавров

Слухи о злом умысле не шибко дружественного восточного соседа – "уж не москалей ли рук дело, кумэ"? – быстро заглохли. Что на Востоке, что на Западе, – дела шли одинаково хреново. Кто-то высказал "гениальную" догадку об экологической катастрофе, спровоцированной инопланетянами. Про инопланетян, ясное дело, быстро забыли, а вот "экологическая катастрофа" пришлась журналистам по вкусу.

Только для народа длинно это.

Так и родилось словечко "Обвал".

К столовке Максим подъехал уже в сумерках.

Здесь всё было как обычно: полтора десятка легковушек с багажниками, прогибающимися под тяжестью тряпья, и неизменными прицепами, с выпирающими из-под тентов углами какой-то рухляди. Чуть в сторонке чинно высились три огромных трала с высокими бортами. Что лежало в кузовах, было не разобрать, а карабкаться по колёсам не хотелось: двое охранников стоянки с заученным недоброжелательством наблюдали, как он закрывал машину и шёл к двери.

Общий зал встретил Максима беспорядочным гулом посетителей, чадом подгоревшей каши и сизым дымом дешёвых сигарет и самосада… Не размениваясь на косые взгляды беженцев, Максим бодро прошагал к залу для постоянных клиентов. Он вставил карточку лицензии в прорезь замка, но прежде чем войти, бросил взгляд на телевизор. Да. Программа всё та же: Корнеич крутил диснеевские мультики. Сегодня – "Маугли". Балу с человеческим детёнышем пляшут и поют… Человек и природа.

Рука об руку. Друзья до гроба. Ну да, конечно…

В зале для "своих" воздух был почище. И вместо разноголосого гула – вполне приличная музыка прошлого столетия – "АББА". Значит, Светка где-то неподалёку.

Это её музыка…

Застолье нестройно ответило на его приветствие и пожелание "смачного". Едва Максим присел, подошла Светлана. Она поставила перед ним тарелку дымящейся гречневой каши, глубокую пиалу с заходящейся паром тушёнкой и литровую чашку с горячим компотом из сухофруктов…

Максим благодарно коснулся её руки, и с замиранием прислушался, как она на мгновение прижалась к нему бёдрами…

– Как дела, Макс? – обратился к нему привычно отутюженный Джуба. – Где был, что видел?

– Даже змея не кусает, когда человек пьёт, – осадил его Максим, крепко приложившись к чашке. – В Куловичах был. Мыши от голода котам джихад объявили, а клоп-черепашка потихоньку переквалифицируется в термита… Больше ему жрать нечего. Только избы этих уголовников, которые почему-то называют себя крестьянами…

– Когда ты в последний раз змей видел? – недовольно проворчал Джуба.

– Это не от хорошей жизни, Макс, – отозвался Вакса. – В поле крестьянам дороги нет, а кормиться как-то надо…

– Только не за мой счёт, – буркнул в ответ Максим.

Он набрал полный рот каши: даже острая боль в израненных стоматитом губах не заглушила изумительный вкус стряпни Корнеича. Прожевав первые несколько ложек, он зачерпнул варево тушёнки, и вновь слёзы: больно…

"Надо бы, всё-таки, разжиться витаминами"… – подумал Максим.

Он с наслаждением прислушивался, как отпускает дорога, как перестают трястись ноги, и затихает гул в голове. Здесь нет конкурентов – враги там, на трассе. А здесь, за столом, все свои, считай, почти друзья. Вот Синька что-то разыскивает в своей полупустой тарелке. Непокорная чёлка норовит нырнуть в салат из квашеной капусты.

По другую сторону стола, – Джуба, педант и чистюля. Застёгнут на все пуговицы, а короткий по последней моде галстук надёжно прикручен заколкой к отвороту рубашки.

В углу зала – неразлучная парочка: Вакса со своим мрачноватым приятелем Толиком.

Внимательно слушают историю незнакомого оборванца… что-то о море, о пароходах…

Кажется, кто-то где-то утонул… тоже мне – новость! Все на дно идём. Все там будем…

Оборвыша, похоже, привёл Рула, вечно недовольный своей машиной и прыткостью молодёжи, что "хвыцают на вольвах", усугубляя опасность на дорогах.

– Змей в катакомбах на еду выращивают, – авторитетно заметил Максим, облизывая ложку. – Могу адресок подкинуть…

– Больно надо, – прежним недовольным тоном ответил Джуба. – Сам ешь…

– А как же! Если "припрёт"…

На них зашикали. "Видать и вправду что-то интересное оборвыш рассказывает", – подумал Максим, встал и по традиции, грубо прерывая застолье, провозгласил:

– За тот самый КАМАЗ!

– Быть ему чистым…- вразнобой ответили ему.

Максим сел, допил компот и прислушался:

– Грузили финны. У них – мороз. Вот уголь, как мы до Гибралтара добрались, и "растаял"… – напряжённый голос приятеля Рулы не располагал ко сну, но было так тепло и уютно, что, прижавшись щекой к тёплой чашке, Максим прикрыл глаза. -… На траверсе Неаполя налетело… Штивало так, что желудок руками надо было придерживать. Чуть недоглядишь, – всё на палубе… Уголь оттаял, и вода в трюмах усиливала болтанку…