Аврам Дэвидсон - ФАТА-МОРГАНА 7 (Фантастические рассказы и повести)

Перед ним находилась станция, окруженная четырехметровым забором из колючей проволоки, находящейся под высоким напряжением. На горном склоне тянулись пять рядов по десять маленьких бунгало, окруженные жилыми блоками. В каждом домике можно было разместить десять кретинов. Там жили невротики, эпилептики, дебилы всех степеней от четвертой до двадцать второй, монголоидные идиоты в послеоперационном периоде, неврастеники, кретины, психопаты и всевозможные их комбинации различных возрастов — не было только уродов.

— Конкурс Хомо Сапиенс, — пробормотал Корт; он уже знал об этом. Найроби, Стамбул, Бангкок.

Корт взял чемодан и пошел к энергетическому барьеру. Возле него стоял кирпичный домик охраны. Уже здесь чужак получал соответствующее впечатление. Исидоро не заметил прибытия; Корт уставился в окошко. Карлик сидел на своем особом стуле, держа сигару между зубов искусственных челюстей, подперев их кулаком. Потом губы его открылись, он обнажил зубы и зажег сигару. Корт постучал в окошко.

Исидоро поднял взгляд, широко улыбнулся, и стекло окна скользнуло в прорезь мраморной стены.

— Вы уже тут, координатор? — спросил он.

— Нет, — ответил Корт. — Это мое второе, лучшее я.

Исидоро Грилмайер сполз со стула, открыл дверь во двор, подковылял ближе, отпер маленькую дверцу.

— Дама, конечно, не ждет вас.

Челюсти были, разумеется, ненастоящими и выговор нечетким. Корт кивнул и вошел на территорию станции.

— Что нового, Исидоро? — спросил он.

— Что вы понимаете под новым, сеньор?

— Новости и вещи, сильно отличающиеся от нормальных.

— Ничего нового, — ответил карлик. — Все по-старому.

Корт остановился и посмотрел на солнце. Звезда, словно гигантский диск из латуни, погрузилась в Средиземное море. Небо мгновенно приобрело прозрачный фиолетовый оттенок. Где-то играла музыка. Корт нагнулся к Грилмайеру. Тот недоверчиво посмотрел на него и почесал горб.

— Исидоро, друг мой, — сказал вполголоса Корт, — вы должны оказать мне любезность. Закажите столик в Ла Кабана-Клубе в Ситгесе, заправьте «равер» и не сообщайте об этом Даме. И сегодня ночью вы не должны петь под моим окном. Ясно?

Лицо Исидоро осветилось.

— Si, — ответил он. — Я все сделаю для вас.

— Я должен быть здесь свободен.

— Тогда я должен переставить вашу постель, координатор!

— Если хотите — пожалуйста. Мой ключ?

Исидоро подал ему примитивный железный ключ, поковылял в свою каптерку, взял телефонную трубку и заговорил в нее приглушенным голосом.

Ничего не изменилось. Струя воды поднималась отвесно вверх и рассеивалась над лужайкой. Все растения были ухожены, где-то кто-то пел под гитару. Корт болезненно улыбнулся, прошел по каменному полу зала и по винтовой лестнице поднялся наверх. Войдя в свою комнату, он запер дверь и встал под душ. Четверть часа спустя Корт постучал в дверь другой комнаты, гитара смолкла, и голос произнес:

— Входите!

Прихожая за дверью была ярко освещена, и виднелся обтянутый зеленой материей шкаф. Корт повернул направо. Найвес Вандрелл, сидевшая между жилой комнатой и террасой, встала и прислонила гитару к стене. Корт остановился у двери комнаты и сказал:

— …Любовь моя, цвет зеленый. Зеленого ветра всплески. Зеленый парусник в море… [19] Федерико Гарсиа Лорка «Сомнамбулический романс» (перевод А.Гелескула).

— Почему ты не дошел до конца? Я люблю Лорку.

Она была более чем удивлена.

— Ты? Лично Хуан д. Корт?

— Ты очень удивлена, Найвес? — спросил он.

— Да. Я ожидала тебя только завтра.

— Все прошло без задержки, было как и запланировано. Вчера утром я прибыл из Найроби в Ден Хасег, день пробыл на процессе, а после обеда отправился сюда.

Он подошел к ней, взял ее руку. Найвес слегка прижалась к нему.

— Как давно ты здесь?

— Девять дней. У меня отпуск.

— Я специально установила приемник. Рено, как я думаю, откроет тайну.

Он кивнул.

Да. Но сегодня не будем говорить о работе — я здесь исключительно по личным делам. Очень личным.

— У тебя есть личная жизнь?

— Конечно, — улыбнулся он. — Насколько я тебя знаю, у тебя в холодильнике находится два литра сангрии. Это верно?

— Абсолютно, — подтвердила она, высвободив руку, и прошла на крошечную кухоньку. Корт любил сангрию. Красное вино, фрукты и коинтро, смешанные в надлежащей пропорции, образовывали великолепный напиток для усталого путника.

Корт вытащил старый трубчатый столик на террасу, поставил два кожаных кресла и закурил. Вернулась Найвес с коричневым кувшином и двум стаканами в руках; из кувшина высовывалась лимонная корка. Сангрия полилась в стаканы.