Морье Дю - Голодная Гора

Она ничего не отвечала, просто стояла, прижавшись к нему, обняв его за плечи и глядя сверху на залив Мэнди-Бэй, который расстилался внизу, улыбаясь ему и смеясь, так что он приходил в неописуемое волнение и мечтал только об одном: полностью раствориться в своей любви к ней.

А потом, оттолкнув его, она сказала:

- Пустите собак снова, я хочу посмотреть, как они побегут. Мне кажется, Забияка будет лучше всех, как вы и говорили.

И через минуту они уже обсуждали стати его борзых, горячо и взволнованно, она засыпала его вопросами о грядущем осеннем сезоне, а он был счастлив и, в то же время, обескуражен, пытаясь догадаться, что у нее на уме, действительно ли она интересуется им хоть немного или играет с ним, соблазняя его просто так, от скуки, чтобы провести время.

А в следующую их встречу она снова была другая, без конца рассказывала о развлечениях, которые устраивались в Мэнди-Хаусе, в доме ее дядюшки, где бывала масса гостей и где она несомненно встречалась с тем кузеном, о котором слышала Элиза, а для Джона у нее едва находилось слово, так что он чувствовал себя лишним, скучным малым, способным разговаривать только о борзых да о собачьих бегах. И тогда он скрывался у себя в комнате или брал яхту и плавал вокруг острова Дун, забывая даже вернуться к обеду, что так часто случалось с ним, когда он был мальчиком, а, вернувшись, небрежно бросал какое-нибудь извинение и усаживался в кресло, взяв в руки спортивную газету.

Джейн и даже Барбара догадывались, что с ним происходит, и не трогали его, но, по мере того, как день за днем проходило лето, Медного Джона начинало раздражать поведение сына, который никогда не говорил с ним о шахте, не интересовался делами имения и проводил все свое время, гоняя собак на холмах Эндриффа, а когда снисходил до того, чтобы явиться в пять часов к обеду, хранил мрачное молчание во время всей трапезы или же, выпив слишком много портвейна, начинал говорить глупости, рассуждая о политике, о которой не имел ни малейшего представления.

- Тебе очень повезло, мой дорогой Джон, - сказал отец однажды вечером, когда его сын казался рассеянным еще более обычного и не проявил никакого интереса к замечанию отца о том, что новая шахта над дорогой, ведущей к поместью Мэнди, вероятно, окажется наиболее перспективной из трех, - что мои старания за последние девять лет оказались столь плодотворными, что тебе не грозит судьба незадачливого сына обедневшего землевладельца. Вместо этого ты в свои двадцать восемь лет - богаты наследник крупного предприятия и значительного богатства, для приобретения которого тебе не пришлось затратить никаких усилий, да, очевидно, и не придется.

За столиком воцарилось молчание. Джейн неотрывно глядела в свою тарелку, Барбара и Элиза с трудом пытались проглотить то, что было перед ними. Джон покраснел. Он понимал, что является плохим помощником своему отцу, но вино бросилось ему в голову, и он не задумывался о том, что говорит.

- Вы правы, сэр, мне чертовски повезло, - сказал он. - Да не иссякнет медь во чреве Голодной Горы. Пью за ваше здоровье, сэр, а также за Морти Донована, чья смерть так обелгчила нам все наши дела.

Он сделал поклон в сторону отца и залпом осушил свой стакан.

Элиза негромко вскрикнула. Медный Джон поднялся на ноги.

- Мне очень жаль, - сказал он, - что ты растерял остатки хороших манер, проводя все время на псарне со своими собаками. Доброй ночи.

И он решительными шагами вышел из столовой, хлопнув дверью.

Сестры в ужасе смотрели друг на друга.

- Джон, как ты мог? - воскликнула Барбара. - Отец никогда тебе этого не простит. Что на тебя нашло, скажи на милость?

- Как это можно - вспомнить Морти Донована? - подхватила Элиза. - Это тема, которую мы всегда стараемся избегать. Ну, теперь тебе достанется, можешь не сомневаться. Мне кажется, тебе лучше возвратиться в Лондон. К тому же, ты пролил вино на скатерть, на ней останется пятно.

Джейн побледнела и вот-вот готова была заплакать.

- Оставила бы ты его в покое, Элиза, - сказала она. - Разве ты не видишь, что ему и так плохо.

- Плохо? - насмешливо спросила Элиза. - С чего бы это, интересно знать? А уж ты, конечно, держишь его сторону, как обычно. Ты по уши влюблена в лейтенанта Фокса, а Джон тебя поощряет, он ведь, наверное, служит между вами посредником.

- Какое отношение имеет лейтенант Фокс к тому, что здесь сейчас произошло? - спросила Джейн.

- Ну ладно, перестаньте, - успокаивала их Барбара. - Не хватает еще, чтобы вы поссорились, вдобавок ко всему. Джон, дорогой, я знаю, что ты теперь расстроен, надеюсь, что завтра это пройдет, утром ты будешь чувстовать себя иначе.