Морье Дю - Голодная Гора

Он направился в гостиницу, темное и скучное старомодное здание, и пожелал видеть ее владельца. Хозяин явился немедленно; это был грузный человек с круглым веселым лицом, который вышел к нему, утирая рот тыльной стороной ладони, так как ему пришлось оторваться от ужина. Медный Джон на своем примитивном и очень старательном французском языке задал ему свой неизменный вопрос: не встречал ли он молодого человека стройного телосложения, белокурого, у которого мог быть больной или утомленный вид? При этих словах выражение лица хозяина мгновенно изменилось. Он положил Джону Бродрику руку на плечо и разразился потоком французских слов, за которыми последний не мог уследить, а потом повернулся и исчез, чтобы через минуту возвратиться вместе с женщиной - его женой - и еще какими-то людьми. Они забросали его вопросами, перебивая один другого, пока, наконец, наш путешественник в отчаянии не проговорил:

- Я отце этого молодого человека. Ради всего святого, говорит здесь кто-нибудь по-английски?

Наступила мгновенная тишина. Женщина тихо сказала:

- C'est la pere. Quelle tristesse! Faut lui ouontrer la chambre...*

[* Это отец. Какое несчастье! Пусть он поднимется наверх, в комнату... (фр.).]

Они снова шепотом о чем-то посовещались, а потом хозяин со скорбным выражением лица попросил Медного Джона немного подождать, он пошлет за доктором, мсье Жетифом, который все ему объяснит, он знает немного по-английски. Медный Джон не на шутку встревожился. Эти люди в отеле, несомненно, видели Генри, а доктор, вероятно, его пользовал. Женщина предложила ему закусить, однако он отказался и уселся ждать, а то время как остальные люди стояли на почтительном расстоянии, обмениваясь замечаниями, смысла которых он не мог уловить. Напряженное ожидание и неизвестность становились совершенно невыносимыми, но, наконец, минут через двадцать, хозяин возвратился в сопровождении высокого худощавого человека в очках и с бородкой; увидев Медного Джона, он подошел к нему, поклонился и, сняв очки, стал старательно их протирать - верный признак того, что он нервничал.

- Вы отец, мсье? - спросил он, стараясь говорить негромко.

- Да, отец, - ответил Медный Джон. - Прошу вас, скажите мне поскорее, что случилось с моим сыном. Что-нибудь неладно?

Мсье Жетиф сделал глотательное движение и развел руками.

- Я очень сожалею, -(сказал он. - Вы должны быть готовы к жестокому удару, мсье. Ваш сын был тяжело болен, у него было congestion pulmonaire*. Я сделал все, что возможно, но болезнь зашла слишком далеко.

[* Воспаление легких (фр.).]

- Что, собственно, вы хотите мне сказать? - спросил Медный Джон твердым голосом.

- Мужайтесь, мсье. Ваш сын умер, вчера в пять часов утра... Тело находится наверху, в его комнате.

Медный Джон не произнес ни слова. Он смотрел мимо доктора, мимо хозяина и его жены, глядевших на него с любопытством и сочувствием, за окно, на пыльную, мощеную булыжником улицу. Мимо с грохотом катилась телега, парень на козлах погонял лошадь, размахивая кнутом, на упряжи весело звенели колокольчики. Часы на старой башне на площади пробили очередной час. Медный Джон распустил узел галстука и крепче сжал набалдашник своей трости.

- Проводите меня, пожалуйста, в комнату моего сына, - сказал он.

Доктор пошел вперед, за ним - хозяин с женой. Они вошли в комнату второго этажа, выходившую окнами на улицу. Занавеси были задернуты. В головах стояли две свечи, две другие - в изножье. Генри лежал на кровати. Он был покрыт только белой простыней, весь, кроме лица, и выглядел очень молодым и спокойным. Одежда его была аккуратно сложена на стуле, стоявшем у стены. Кошелек, ключи и книги лежали на каминной полке. Тишину нарушила хозяйка, сказав что-то шепотом.

- Она говорит, что здесь ничего не трогали; он сам так сложил свои вещи.

- Сколько времени он здесь находился? - спросил Медный Джон.

- Шесть дней. Он заболел в первую же ночь, как только приехал. И не позволил нам написать в Англию. Они будут беспокоиться, сказал он.

- Говорил он что-нибудь о семье, обо мне?

- Нет, мсье, он был слишком слаб. Просто лежал, и все. Он был очень терпелив. Вчера вечером мадам услышала, как он кашляет, вошла к нему и увидела, что он... умирает, мсье. Она послала за мной, но было уже слишком поздно... Все мы очень сожалеем, мсье.

- Спасибо. Я вам очень благодарен за все, что вы сделали.

Один за другим они вышли из комнаты, оставив его наедине с сыном. Он взял стул и сел возле кровати. За стенами "Отель де л,Экю" проезжали телеги, грохоча по булыжной мостовой, слышался звон колокольчиков на упряжи. Переговаривались между собой люди. В доме напротив пела какая-то женщина.