Роман Афанасьев - Огненный дождь

Слепой видел, как человек и волк сплелись в рычащий, бешено скачущий по камням клубок. Собаки заливались лаем, наблюдая за схваткой, и хор этих злых голосов пугал подростка. Он сжимал винтовку в своих мигом вспотевших руках и пытался вспомнить то, что показывал ему Седой. Ничего не вспоминалось, лишь билась в голове огненной птицей та фраза, что произнес следопыт, перелезая через перила: жить захочешь — попадешь. Жалобный визг прорвался сквозь хор собачьих голосов и сорвался на хрип. Слепой вздрогнул и очнулся от своих невеселых дум — Ворон стоял пошатываясь над трупом волка. В руке он держал огромный окровавленный нож, с которого капала вязкая кровь. Собаки собрались кружком вокруг него и скалили зубы, тихо рыча — пока никто из них не решался бросить вызов новому вожаку. В этот момент за спиной следопыта мелькнула серая молния. Слепой увидел тень огромной собаки, словно во сне, — серое тело медленно вытягивалось в прыжке, нацеленном прямо в спину следопыту. Винтовка лениво дернулась в руках подростка раз, другой, и время снова восстановило свой обычный бег.

Ворон устало стоял над трупом вожака, боясь пошевелиться — собаки в любую минуту могли кинуться на него. Пока он размышлял, что делать, грянули два выстрела, и собачий труп ткнулся прямо ему под ноги. Подняв голову, следопыт увидел, что собаки медленно пятятся, словно стараются отойти подальше от смерти прилетевшей из темноты. Тогда он шагнул, вперед стараясь не шататься, и, почувствовав, что ноги держат его, следопыт направился к костру. «Главное не упасть, — мелькнуло у него в голове, — иначе накинутся всей стаей». Ворон медленно подошел к железному кубу внутри которого еще теплился огонь, и медленно поднял сумку — сначала свою, потом Слепого. Затем так же медленно он подошел к лестнице и вскарабкался на площадку, где его ждал испуганный подросток.

Слепой сидел в той же позе, что и пять минут назад, — винтовка лежит на перилах, взгляд устремлен на безжизненное серое тело, пробитое двумя тяжелыми, свинцовыми пулями.

— Ты молодец, Слепой, — сказал Ворон присаживаясь на железный пол площадки. Он осторожно похлопал юношу по плечу, — из тебя выйдет толк.

Слепой повернулся, и бледная улыбка расцвела на его измазанном ржавчиной лице.

— Я даже не целился, — прошептал он, — это так просто!

— Нормально, — отозвался Ворон, рассматривая свою разодранную собаками сумку — вот черти, разодрали бурдюк с водой. Хорошо, что твой цел остался.

— И что дальше? — спросил Слепой, протягивая винтовку следопыту.

— Да ничего, — ответил Ворон, перезаряжая свое оружие, — посидим ночь тут. Под утро они уйдут в холмы выбирать нового вожака и его подругу. Будет много крови. Им будет не до нас.

Щелкнув затвором, он отложил винтовку и принялся снимать куртку, шипя от боли. При этом он умудрился процедить сквозь зубы:

— Поэтому завтра мы должны свалить отсюда как можно подальше. Спи давай.

Слепой прислонился спиной к холодным камням и прикрыл глаза. Ему ясно виделась эта сцена — как пули медленно входят в покрытое серой шерстью живое тело и заставляют его прекратить свой стремительный бег. Слепой сглотнул пересохшим горлом и забылся тревожным сном.

Рассвет они встретили уже в дороге. Утром, едва небо немного просветлело, Ворон разбудил подростка.

— Пошли. Собаки убрались отсюда. Надо сматываться, пока они не вернулись.

И теперь, когда солнце, наконец, взошло, выжженные холмы уже заслонили собой место их неудачного ночлега. Идти было тяжело. Слепой едва переставлял гудящие от усталости ноги, его глаза смыкались сами собой. Спать хотелось неимоверно. А следопыт все шагал впереди, как будто события ночи и не коснулись его.

— Ворон, — позвал Слепой, — давай отдохнем, а?

Следопыт остановился и подождал пока отставший приятель добредет до него.

— К обеду должны дойти до Границы Карт. Там и отдохнем.

— Что за граница такая? — простонал Слепой, присаживаясь и давая отдых натруженным ногам.

— Это такое место, дальше которого на юг никто не ходил, — Ворон опустился на землю рядом с подростком и привычно проверил затвор винтовки. — Правда, говорят, дальше всех на юг ходил Черный. Но все равно, южнее этого места на наших картах ничего нет.

— А чего он карту не составил? И кто это Черный? — спросил Слепой, наслаждаясь неожиданным отдыхом.

— Это было давно. Еще я маленький был — нам Сыщик по вечерам рассказывал байки. И как-то вечером поведал про следопыта, который был черный весь. От рождения. Он-то и шарил в этих местах, потом пришел домой рассказать, что и как. Ну вот, потрепался он и пошел опять на юг — карту составлять. И не вернулся. За ним пошли еще двое, его друзья. И тоже не вернулись. После этого и не стали в эту местность ходить.