Роман Афанасьев - Огненный дождь

— А дальше я еще не прочитал, — смущенно сказал Слепой и аккуратно сложил бумаги. Следопыт смотрел прямо перед собой и молчал. Кусочек чужой жизни потряс его. Это совершенно чужая жизнь, которая подошла к концу. Словно он заглянул в одно из старых окон, и тени прежних дней ожили перед ним. В ночной тишине ему слышались чужие голоса и шорох одежд. Следопыт застыл в молчанье, пытаясь понять, как это — жить в другом мире, мире войны и боли. Минуты тянулись одна за другой, вязкие как болото.

— Да, — наконец покачал головой Ворон, — огненный дождь. Вот как, оказывается, это выглядит. Ладно, завтра надо снова идти, ты давай бросай чтение и спи! А то завтра будешь опять ныть.

Слепой не ответил. Ворон схватил винтовку и обернулся — Слепой мирно посапывал на голой земле. В маленьком кулачке он сжимал обгоревшие листки, которые были бесценны. Следопыт тихо поднялся, вытащил бумаги из руки спящего подростка и осторожно сложив их, положил в сумку. Затем он снял курку и накрыл ее Слепого.

— Ну, он явно не безнадежен, — прошептал следопыт.

Он переложил патроны для винтовки из сумки в свой карман и снова лег, прижимая винтовку к замерзшему боку.

Утро встретило их ярким солнечным светом — тучи исчезли, и теперь палящие лучи солнца беспрепятственно падали прямо на выжженную землю. Едва заметное марево, дрожащее в ярких лучах, пряталось между холмами. Теперь путешественники шли молча, берегли влагу, что теряется при разговоре.

Первым не выдержал Слепой:

— Ворон, ты под ноги-то смотришь?

— А что? — буркнул тот, наклонив голову.

Слепой ковырнул носком сапога ломкую корку спекшейся земли и из-под нее показался желтый булыжник.

— И что? — спросил Ворон нагибаясь и рассматривая камень, — вроде крашенный кирпич.

— Ты цвет оцени! Желтый! Помнишь сказку такую, там про дорогу из желтого кирпича было?

— Шутники, мать их, — следопыт выпрямился, — сказок начитались.

— Ворон, куда мы идем? — Слепой ухватил спутника за рукав.

— За водой! — следопыт внимательно оглядел окрестности. — Ты бы пригнулся, Слепой.

— Ну и где вода? Наша уже скоро кончится, а ты все тянешь меня куда-то!

— Тихо! — сказал Ворон.

— Я дальше не пойду, пока ты не скажешь, куда мы идем! — крикнул подросток. — Ты меня точно куда-то ведешь! Почему не говоришь, куда? Мы ведь вдвоем идем или как? Я…

Следопыт ногой ударил Слепого в бедро и подросток упал на землю, перекатившись на бок. Отплевываясь от земли, Слепой краем глаза успел заметить огромную тень, пронесшуюся над ним. Выстрел гулко бухнул над головой подростка, затем раздались проклятия Ворона. Слепой поднялся на колени, судорожно пытаясь вырвать из-за пояса свой самодельный нож, — в клубах пыли он увидел, что Ворон катается по земле в обнимку с огромной обезьяной. Ростом она была чуть меньше, чем следопыт, но гораздо шире в плечах. Слепой вскочил на ноги и, зажав нож лезвием к себе, шагнул к дерущимся, намереваясь выбрать удобный миг для удара. В этот момент Ворон откатился в сторону, а обезьяна осталась лежать на месте, вздрагивая в предсмертных судорогах.

— Ворон! — Слепой бросился к другу, — ты цел?

— Цел вроде! — следопыт поднялся, морщась от боли. Правый рукав его курки был оторван и валялся на земле, а на руке виднелись две огромные царапины, из которых сочилась кровь.

— Укусил меня стервец, — простонал Следопыт и уселся на землю, придерживая левой рукой правую. Слепой подбежал к следопыту, присел рядом и сорвал с головы кусок материи, что служила ему головным убором. Эту тряпку он приложил к ранам следопыта на руке и промакнул сочащуюся кровь.

Следопыт сморщился от боли и выхватив из рук подростка материю, прижал к окровавленной руке.

— Ворон, у тебя и щека разворочена. Правая! — Слепой стал рыться в сумке.

— Да? — хмыкнул Ворон, — не чувствую!

Вытащив из сумки чистый кусок тонкой кожи, Слепой аккуратно промокнул щеку следопыта. Тот скривился от боли, но промолчал.

— Нормально, — сказал подросток, — пара царапин на щеке и все! Правда это похоже на зубы.

— Я же говорю, укусил, сволочь такая!

Следопыт поднялся на ноги, подобрал оторванный рукав и сунул за пояс. Слепой тем временем подошел поближе к обезьяне и рассматривал ее. Это была человекообразная обезьяна, напомнившая Слепому гориллу, которую он видел в книжке. Правда, шерсть у этой твари была темно-бурая, вся свалявшаяся и в пыли. Только глаза были человеческие — темно-коричневые, почти черные, они были словно стеклянные — смотрели вверх, и казалось, что в них отражается небо.