Иван Ефремов - Час Быка (журнальный вариант)

Женщина остановилась, бесцеремонно осматривая свою гостью. Фай Родис первая пошла навстречу.

— Не обманывайте себя, — негромко сказала она, — вы, бесспорно, красивы, но прекраснее всех быть не можете, как и никто во вселенной. Оттенки красоты бесконечно различны… В этом богатство мира.

Жена владыки сощурила темные коричневые глаза и протянула руку жестом величия, в котором проступало что-то нарочитое, детское. Фай Родис, уже усвоившая приветствие Торманса, осторожно сжала ее узкую ладонь.

— Как вас зовут, гостья с Земли? — спросила она высоким резковатым голосом, отрывисто, как приказывая.

— Фай Родис.

— Звучит хорошо, хотя мы привыкли к иным сочетаниям звуков. А я — Янтре Яхах, в обыденном сокращении — Ян-Ях.

— Вас назвали по имени планеты! — воскликнула Родис. — Удачное имя для жены верховного владыки.

По губам женщины Торманса пробежала презрительная усмешка.

— Что вы! Планету назвали по мне!

— Как это может быть? Жизнь человека — мгновение перед существованием человечества. Если переименовывать планету с каждой новой властительницей — какой громадный и напрасный труд в переписке всех обозначений, путаница в книгах! Наконец, это не годится для внешних сообщений…

— Нам не нужны внешние сообщения, — вмешался Чойо Чагас, — а хлопоты с изменением имен пустяк! Нашим людям не хватает занятий, и всегда найдутся работники.

Фай Родис впервые растерялась и молча стояла перед владыкой планеты и его прекрасной женой.

Оба по-своему истолковали ее смущение и решили, что настал благополучный момент для завершения аудиенции.

— Внизу, в желтом зале, ждет инженер, приданный вам для помощи в получении информации. Он будет всегда находиться здесь и являться по первому вашему зову. — С этими словами Чойо Чагас подал руку и вдруг остановился: — Да, вы сделайте с этими… Верните их в прежнее состояние.

— Можете подать сигнал, они свободны.

Владыка щелкнул пальцами, и в ту же секунду оба стража вышли из-за драпировок, глядя исподлобья, со склоненными головами. Чойо Чагас отдал приказ, и один из стражей пошел впереди Фай Родис через коридоры и залы до места удивительной траурности, завешанного черными драпировками и устланного черными коврами. Отсюда лестница черного камня двумя полукружьями спускалась к золотисто-желтому убранству нижнего зала. Страж остановился у балюстрады, и Фай Родис пошла вниз одна, чувствуя странное облегчение, будто за угрюмой чернотой вверху осталась тревога о судьбе экспедиции.

Посреди желтого ковра стоял человек, бледнее обычного тормансианца, с густой и короткой черной бородой. Человек, будто в трансе, смотрел, как спускалась по черной лестнице одетая в черное земная женщина, поразительно правильные и твердые черты лица которой были полускрыты прозрачным щитком.

Преодолев минутное смятение, инженер подошел.

— Я Хонтэлло Толло Фраэль, — четко произнес он.

— Я Фай Родис.

— Фай Родис, я послан в ваше распоряжение. Мое имя сложное, особенно для гостей с чужой планеты. Зовите меня просто Таэль, — инженер улыбнулся застенчиво и добро. Родис еще раньше поняла, что это первый по-настоящему хороший человек, встреченный ею на планете Ян-Ях. — Может быть, вы хотите выйти в сад? — почти робко предложил он. — Там мы можем…

— Пойдемте… Таэль, — сказала Родис, даря инженера улыбкой, прекраснее которой еще ничего не встречалось в его жизни.

Безлепестковые цветы-диски, ярко-желтые по краям и густо-фиолетовые в середине, качавшиеся на тонких голых стеблях, веером развернутые над бирюзовой травой, ничем не напоминали Землю. Чуждо выглядели желтые воронковидные деревья, срезанные под один уровень. Через биофильтры едва уловимо проникал пряный запах других цветов, резкого синего оттенка, гроздьями свисавших с кустарника вокруг овальной полянки. Фай Родис сделала шаг к широкой скамье, намереваясь присесть, но инженер энергично показал в другую сторону, где конический холмик увенчивала беседка в виде короны с тупыми зубцами.

— Это цветы бездумного отдыха, — пояснил он, — достаточно просидеть там несколько минут, чтобы погрузиться в оцепенение без мыслей, страха и забот. Здесь любят сидеть верховные правители, и слуги уводят их в назначенное время, иначе человек может пробыть тут неопределенно долго!

Тормансианин и гостья с Земли поднялись в беседку с видом на все пространство, занятое садами Цоам и ограниченное голубыми стенами. Далеко внизу, у подножия плоскогорья, раскинулся огромный город. Его стеклянные улицы поблескивали наподобие речных проток.