Пал Молнар - Последний долгожитель (Сборник)

— А если они применят ее для борьбы друг о другом? — спросил Иэл, опуская коробку в отверстие катапульты.

— Ничего не поделаешь… остается только надеяться на их сообразительность, инстинкт самосохранения и на наши знания… Ведь если они действительно поймут нас, то не смогут обратить ее друг против друга.

Его голос звучал торжественлее обычного.

— Отправляй… А потом мы погрузимся в анабиотический сон. Жаль, что нельзя связаться с ними непосредственно.

Иэл нажал клапан катапульты.

Голубой свет кабины, похожей на рыбий пузырь, погас. Космический корабль — так бы его назвали жители планеты — беззвучно провалился во тьму.

А разумные обитатели планеты ничего не заметили. Космический корабль парил на большой высоте, он не отражал лучей локаторов, шарящих по небу, и пе мешал радиосвязи. Правда, несколько телескопов, составленных из примитивных линз, были направлены в небо, по астрономы спали, поднимали праздничные тосты или смотрели на экраны телевизоров,

Конечно, были на планете места, где люди глядели в небо, напрягая обострившийся слух, потому что ждали: вот-вот приблизятся грохочущие машины с ракетами, пулеметами и бомбами.

Впрочем, планету окутали облака, спустившиеся необычно низко, и наблюдение было почти невозможно.

Шел снег.

Крупные, густые хлопья медленно падали и на город Б.

— Значит, все-таки рождество будет со снегом, — говорили люди, выглядывая из окон.

К вечеру снег пышной пеленой покрыл улицы и площади — пропасти и долины, пролегшие между зданиями.

Физик пересекал площадь, окруженную голыми черными каштанами. Под мышкой он держал темно-зеленую елку, а в руках тащил шуршащие пестрые свертки, перевязанные бечевками.

Он радовался пушистому белому снегу и тишине.

В эту минуту мозг его отдыхал.

Сегодняшний день был очень утомительным: неожиданный звонок государственного секретаря, прерванная лабораторная работа, наспех созванное совещание, строго секретная информация, недоверие в глазах генерала, тупость на его лице и высокомерие, которое, казалось, исходило даже от его сигары.

— Когда же вы наконец будете готовы? — в который раз спрашивал генерал.

Что можно ответить на такие вопросы? Он не техник, чтобы называть точные сроки, и не коммерсант, сколько бы ни пытались с ним торговаться. Когда все подготовим, тогда и будем готовы…

Особенно раздражал его государственный секретарь. Тонкие намеки на обязанности гражданина, неуклюжая лесть и изощренный шантаж, коварные фразы о том, что он-де перековался и стал материалистом, а это плохо принимают в определенных кругах…

"Я всегда шел прямым путем", — подумал физик и невольно оглянулся на свои следы в снегу.

Тут-то он и увидел коробку.

"Потерял кто-то…" — мелькнуло у него в голове. И только потом он спохватился, что коробка лежала на самом верху большого сугроба и вокруг не было видно следов.

Физик вернулся и поднял прозрачную коробку.

Он улыбнулся.

"Мишура… — подумал он. — Как давно я ее не видел… Теперь такой не купишь. Хороша будет на елке…"

Он опустил коробку в боковой карман пальто.

Елку наряжали в холле. Дети были возбуждены, шумели в соседней комнате, ожидая, когда прозвенит колокольчик и они наконец смогут прорваться к елке и с восторженными криками наброситься на подарки.

Физик молча укреплял на елке свечи и бенгальские огни.

— У тебя плохое настроение, — сказала жена. — Что-нибудь случилось?..

— Ничего особенного. Я был у государственного секретаря.

— А-а, — проговорила жена, — понимаю… Не обращай внимания.

Муж посмотрел на нее. Такие знакомые глаза, губы, волосы [2] По-венгерски «мишура» дословно означает "волосы ангела". …

— Фу ты! — воскликнул он, хлопнув себя по лбу. — Чуть не забыл… Мишура!

Он выбежал из холла, порылся в карманах пальто.

— Посмотри, что я нашел в снегу, — сказал он жене. — Мишура. Повесим, да?

— Какая прелесть, — женщина перебирала шелестящие нити, — и до чего мягкие…

Дети, увидев наряженную елку, визжали от восторга. Каждый первым хотел зажечь бенгальский огонь.

— Пусть старший, — сказал физик и бросил спички старшему сыну, а сам подошел к двери и выключил свет.

Взглянув на елку, он остолбенел.

Мишура светилась. Сначала появились только крохотные беспорядочные цветные точки, затем точки слились в линии, каждая нить переливалась диковинным светом, и теперь стали видны не только сами нити, ной еще какое-то голубоватое мерцающее сияние вокруг.