Пал Молнар - Последний долгожитель (Сборник)

Фантастика и наука последних лет приучили нас к мысли, что возможен разум, для которого человек с его извечными проблемами может оказаться просто неинтересным ("Мишура" Петера Куцки). Как уверяет член-корреспондент АН СССР И. С. Шкловский, подобная ситуация вполне реальна. Но так ли это на самом деле? Абстрагируясь от того, унижает ли нас это или нет, мы можем разрешить вопрос с помощью единственно возможного в данном случае метода аналогии. У человека есть определенные основания считать, что он сюит неизмеримо выше пчел или же муравьев. Однако это не мешает нам проявлять пристальный интерес к удивительным обитателям ульев и муравейников, обладающим своего рода коллективным, скажем так, подобием разума. Утратим ли мы этот интерес, когда узнаем о пчелах и муравьях все? Боюсь, что на этот вопрос трудно ответить определенно.

Возможно, высший интеллект потому и является высшим, что способен исчерпать любую сущность до конца. Тогда действительно мы не вызовем в нем никакого интереса. В крайнем случае этот непостижимый для нас разум проявит к нам сдержанное любопытство. Причем доброжелательное, ибо бесцельное зло — защита слабоумных. Подобный случай как раз и продемонстрировал Бела Балаж. Его новеллу можно рассматривать в качестве антитезы знаменитого «Чудовища» американского фантаста ВанВогта, где носителем сверхинтеллекта выступает человек, силой мысли разоружающий злую волю галактического пришельца.

В том-то и состоит магическая притягательность фантастики, что она позволяет взглянуть на одно и то же явление с разных сторон, как это отметил в свое время еще Каринти.

Вряд ли обитатели космоса будут похожи на те бесчисленные модели и карикатуры, которые создали фантасты Земли. Вряд ли поведение и эмоции, если последние и впрямь окажутся, иных биообъектов напомнят нам хотя бы одну из земных форм. Природа разнообразна, и нам не измерить ее возможности узкой меркой заурядной планеты, обращающейся вокруг захолустной звезды. Но иных мерок мы не знаем, их у нас просто нет, а в центре фантастики — ибо фантастика прежде всего литература — изначально стоит Человек. Сила фантастического образа мысли в том и состоит, что он позволяет осознать присущие человеку слабости.

Балаж показал нам некий образец сверхчеловеческого разума, умолчав, однако, о соматических, если позволительно так выразиться, подробностях. Материальная основа шарообразного существа, особенности его размножения, схема метаболизма — иными словами, все чисто биологические характеристики — остаются за кадром. И это понятно. Трудно, если вообще возможно, представить себе принципиально иную жизнь. Можно, конечно, как это сделал Балаж, предоставить все читательскому воображению или ограничиться крайне общей, ничего не говорящей характеристикой: кристалл, океан Соляриса, дух в колодце у Бредбери, почему-то полюбившаяся многим фантастам мыслящая плесень, о которой впервые упомянул академик Колмогоров. Но читательское воображение не заполнит созданный писателем вакуум, а общая характеристика будет столь же общо и формально воспринята. Попытка дать конкретную разработку также не сулит писателю особых успехов. «Придуманное» инопланетное существо либо продолжит смешной список чудовищ, либо окажется полностью геоморфным, земным по природе и привычкам. Вот, по сути, все мыслимые варианты. Как мы знаем, в научной фантастике всем им была отдана надлежащая дань.

В этом смысле пришелец в серебристом одеянии из рассказа Эндре Даража — лишь один вариант из многих, и, наверное, не самый оригинальный. Легче вообще не показывать носителей звездного разума, как это делает, скажем, Кальман Папай ("Снова и снова"), либо просто прибегнуть к спасительной поддержке юмора. Каринти, во всяком случае, именно так и поступал. Присущий ему непринужденный снижающий патетику юмор стал почти традиционным для венгерской фантастики. И не только фантастики. Возьмем, к примеру, рассказ "Невидимое оружие" Деже Кеменя — по существу чистой воды детектив с очень небольшой дозой фантастического элемента. В свое время близкие задачи успешно решала Мариэтта Шагинян. Смертоносный ультразвуковой диапазон певца-убийцы вызывает в памяти свисток, заставлявший жертву накладывать на себя руки ("Лори Лэн-металлист"). Но, невзирая на жанровые особенности и литературные реминисценции, рассказ выглядит довольно оригинальным. Причем как раз благодаря юмору.

На тонкой грани между научной фантастикой и детективом умело балансирует и Золтан Чернаи, один из самых популярных фантастов современной Венгрии. В известном смысле его новелла «Камни», в которой фигурируют алмазы, взращенные человеческим организмом, проливает своеобразный луч света на смутно угадываемые пока криминальные проблемы недалекого будущего. И опять-таки благодаря откровенно юмористической манере прогностическая функция произведения, несмотря на известную искусственность идеи, отнюдь не выпирает на передний план.