Бен Бова - Властелины погоды (сборник)

После ужина, когда все перешли в гостиную, она вдруг сказала:

— Порой я жалею, что нам вообще встретилась эта планета!

— Что?!

— Ну-ну, Анна, — сказал доктор Полчек, — не поддавайся настроениям. Ты же знаешь, нет ничего…

Но она покачала головой.

— Нет, это правда. То, что мы творим здесь, — преступление… настоящее преступление.

— О чем вы? — спросил Джефф.

Миссис Полчек взглянула на него так, словно только что вспомнила о его существовании. На какое-то мгновение она нахмурилась, потом вздохнула, лицо ее разгладилось, и она спросила:

— Вы знаете семью Токадо?

— Да, — одновременно ответили Джефф и Лаура. Лаура, как и Джефф, сгорала от любопытства.

— Доктор Токадо и ее муж провели антропологические исследования животных, которых вы, молодые люди, контролируете…

— Антропологические исследования? — изумилась Лаура.

— Да… чтобы определить, на какой стадии интеллектуального развития находятся эти животные на эволюционной шкале по сравнению с животными Земли.

Джон Полчек задумчиво потер подбородок.

— Ты уверена…

— Все в «Деревне» должны знать об этом, — заявила миссис Полчек. — Пусть Питер Холмен держит это в секрете.

«Мой отец? — удивился Джефф. — Какой секрет?»

— Сегодня доктор Токадо передала свое открытие на суд Питера, — продолжала Анна Полчек. — По ее мнению, и волкоты, и обезьяны меньше чем за миллион лет станут разумными существами — возможно, такими же разумными, как человек.

— Разумными? — спросил Джефф.

— Как мы? — не менее удивленным тоном вторила ему Лаура.

— Совершенно верно, — сказала миссис Полчек. Затем добавила с досадой: — Если им дадут возможность выжить.

— О-о-о! — воскликнул Джефф, до которого только теперь дошел весь смысл сказанного.

— Понятно? Так-то вот. А мы занимаемся тем, что уничтожаем два вида животных, которые со временем могли бы стать такими же разумными, как мы с вами.

Джон Полчек замахал руками.

— Что ты, что ты! Это было бы ужасно! Мы вовсе не намерены уничтожать их всех. Я говорил об этом с Питером, он тоже считает, что надо сохранить часть животных в специально отведенных для них районах, где будут постоянно поддерживаться определенные условия и среда.

— Нет, — резко возразила Анна Полчек. — Из этого ничего не получится. Разум не может развиваться в зоопарке. Животным необходим их собственный мир, в котором на них влияли бы естественные силы, естественная среда. А не зоопарк…

— Но… — Джефф уже понял, к чему она клонит. — Но это значит, что мы должны оставить им планету и полностью отказаться от своих планов.

— Вот именно.

— А это в свою очередь означает, — сказал Джон Полчек, что человечество теряет надежду получить в свое распоряжение новую планету.

— Значит, мы или они, — сказала Лаура, очень неуверенно, несмотря на категоричность реплики.

— Что же нам остается, какое решение? — спросила Анна Полчек.

— А кто дал нам право принимать какое-либо решение здесь? — спросил Джефф.

Никто ему не ответил.

Краун чувствовал что-то странное в воздухе. Что-то страшное.

Он не мог ни обонять, ни видеть, ни слышать этого. Но оно было. Каждый порыв ледяного ветра, дующего с моря, был пронизан ощущением ужаса. Тяжелое серое небо, заснеженный берег, деревья там, на холмах, с листьями, скрученными в спираль, — все, что окружало Крауна, дышало страхом и опасностью.

Обезьяны и семейство волкотов тоже почувствовали это. Суетливо, неуклюже, кружа на одном месте, обезьяны жалобно поглядывали на побережье, будто молчаливо умоляли свою стражу отпустить их с этого страшного места. Да и сами волкоты нервно слонялись вдоль берега, размахивая хвостами, рыча без всякой на то причины.

Надвигалось что-то неизвестное, во поистине ужасное.

Животным и без того было достаточно плохо. Они едва сумели вынести зимние штормы, за последнюю неделю трижды обрушивавшиеся на побережье. Волны уничтожили часть оборудования и некоторые здания в лагере. Снегопады участились, и животные вынуждены были проводить ночи под крышей, чтобы не оказаться заживо погребенными под снегом.

Управляемые людьми обезьяны соорудили убежища в виде шатров для себя и для волкотов. Всякий раз, когда шатры сносило штормом, они терпеливо восстанавливали их вновь. Теперь каждое утро начиналось с того, что обезьяны очищали рабочую площадку от снега. От этого их передние лапы-руки покрылись волдырями и горели как от ожогов. Волкотам с их толстокожими лапами скопления снега на тропинках как будто не угрожали.