Эрик Рассел - Ниточка к сердцу (сборник)

Сюжетные варианты, разработанные Расселом, исключительно многообразны. Он противник «узкой специализации», привязывающей к одному жанру или какой-то постоянной теме. Он с одинаковой легкостью владеет приемами классической «сайенс фикшн» — фантастики с логическими обоснованиями причин и следствий, представимых возможностей научно-технического прогресса, — и приемами «фэнтези», фантастики «ненаучной», не требующей жестких мотивировок. К такого рода произведениям относится полусказочный роман «Конец радуги», где действуют фольклорные персонажи, обладающие волшебными свойствами, как в «Заповеднике гоблинов» К. Саймака. В жанре «фэнтези» написаны и некоторые из рассказов, включенные в этот сборник.

Как и все англо-американские фантасты, верные «галактической традиции», Рассел моделирует «свои» миры на основе социологических допущений, как правило наивных и произвольных. Правда, такая «социология» имеет сатирический подтекст или обращается в шутку. Например, в романе «Великий взрыв» расселение человечества в космосе происходит по идеологическим признакам. Одну из планет колонизуют гандисты, другую анархисты, третью — нудисты и т. д. Легковесный логический парадокс влечет за собой легковесные допуски. Так, на планете гандистов, исповедующих непротивление злу, преступникам просто-напросто нечего делать: они «дисквалифицируются».

В столь же парадоксальной форме Рассел разрабатывает неисчерпаемую тему «контактов», взаимообмена культур или столкновений инопланетных цивилизаций. Сюжеты соответствуют разным этапам «галактической истории», начиная с романа «Часовые космоса», где колонизованные Землею Марс и Венера ведут освободительную борьбу с помощью телепатии и гипноза, отчасти компенсирующих недостаточность военного потенциала, и вплоть до рассказа «Хоббиист», где Рассел не без юмора отдает дань традиционным в западной фантастике представлениям о «высшем творящем разуме». Космический разведчик находит на одной из планет своеобразную фабрику, где некое высшее существо, наделенное божествелной силой, изготовляет по прихоти единичные образцы животных и растений (это и есть его «хобби»), которыми населяет миры. В откровенно пародийной, комической интерпретации Рассел обыгрывает ту же тему в рассказе «Вы вели себя очень грубо».

Профессиональная «всеядность», вольные или невольные уступки коммерческим вкусам порой мешают ему раскрывать в полной мере свое незаурядное дарование. Об этом нужно прямо сказать, так как при всем уважении к писателю, создавшему за тридцать с лишним лет литературной работы немало хороших произведений, мы вовсе не хотим его приукрашивать. Пусть читатель воспринимает его таким, каков он ecть, с присущими ему недостатками и сильными сторонами творчества.

Если для романов Рассела более характерны масштабные «галактические сюжеты» с пестрыми приключениями в духе «космической оперы», то рассказы привлекают не столько грандиозностью замыслов, сколько резкими столкновениями характеров, психологическими и нравственными конфликтами, задушевным лиризмом и романтикой. И здесь в полной мере проявляется его индивидуальность.

Рассказы, представленные в нашем сборнике, в большинстве своем относятся к сороковым — пятидесятым годам, периоду творческого расцвета Рассела, и за немногими исключениями обращены к далекому будущему. Но отпечаток на них накладывает не время действия, а время написания.

В труднейшей для прогрессивных писателей политической обстановке, в самый разгар так называемой «холодной войны» Рассел призывает к благоразумию, человечности, мирному сотрудничеству, «контактам» без пролития крови; с открытым забралом выступает он против «общества безумцев», тормозящих прогресс; противопоставляет устойчивые моральные ценности тупому фанатизму военных и гражданских чиновников, прокламирующих право силы, ненависть к инакомыслящим, расовую нетерпимость.

Со свойственным ему оптимизмом Рассел утверждает веру в конечное торжество добрых начал: настанет же когда-нибудь такое время, когда между всеми народами воцарятся мир и согласие, исчезнут национальные предрассудки и будут устранены все препятствия, мешающие общечеловеческому прогрессу!

Декларативны в этом смысле рассказы «Конец долгой ночи», «Пробный камень», «Свидетельствую». В первом из них мы находим не столь уж частое в англо-американской фантастике соединение резкой критики негативных сторон действительности с выдвижением позитивных идей, трактуемых, как и следовало ожидать, в наивно-утопическом плане.