Майкл Крайтон - Человек-компьютер

Она вернулась в аудиторию.

— …совершенствуется уже десять лет, — говорил Эллис. — Разработка началась для водителей ритма сердца, где смена батареек почти ежегодно требует несложной операции. Это, конечно, обременительно и для хирурга и для больного. Атомная батарейка абсолютно надежна и имеет длительный срок действия. Если Бенсон будет жив, менять батарейку нам придется не раньше тысяча девятьсот девяностого года.

Дженет Росс тихонько прошла к своему месту в тот момент, когда был задан следующий вопрос.

— А как вы определите, какой из сорока электродов должен предотвращать припадок?

— Мы вживим все сорок электродов, — ответил Эллис, — и присоединим их к компьютеру. Но в течение суток мы не будем подключать их. Через день после операции мы с помощью радио простимулируем все электроды и таким образом установим, какие из них дают максимальный эффект. Затем эти электроды мы подключим к компьютеру с помощью дистанционного управления.

В верхнем ряду амфитеатра раздался сухой кашель и знакомый голос произнес:

— Конечно, эти технические подробности очень интересны, но, мне кажется, они уводят нас в сторону от главного.

Дженет посмотрела вверх и отыскала взглядом Мэнона. Именитому психиатру шел семьдесят пятый год, и он теперь редко бывал в клинике. Его уже давно считали старым, отошедшим от дел чудаком, который полностью утратил связь с современной наукой.

— Мне кажется, — продолжал Мэнон, — что больной страдает психозом.

— Ну, это преувеличено, — заметил Эллис.

— Возможно, — продолжал Мэнон. — Но, во всяком случае, у него наблюдаются глубокие личностные нарушения. Эти путаные сопоставления людей и машин кажутся мне достаточно тревожным признаком.

— Его болезнь подразумевает личностные нарушения, — сказал Эллис. — В недавно опубликованном исследовании Харли и его сотрудники указали, что пятьдесят процентов всех случаев височной эпилепсии сопровождаются личностными нарушениями, которые не связаны с судорожной активностью как таковой.

— Совершенно верно, — ответил Мэнон с легким раздражением в голосе. — Совершенно верно. Это часть болезни, не связанная с судорожной активностью. Но скажите, ваша операция излечит эту часть?

Дженет Росс довольно улыбнулась: Мэнон пришел к тому же выводу, что и она.

— Нет, — сказал Эллис. — Вполне возможно, что и нет.

— Другими словами, операция прекратит припадки, но не снимет бреда?

— Вполне возможно.

— Я позволю себе сказать по этому поводу несколько слов, — сказал Мэнон, хмуро глядя на Эллиса со своей высоты. — Именно такое направление мыслей у хирургов НПИО и вызывает у меня тревогу. Я не говорю лично о вас. Это общая проблема, стоящая перед всей медициной. Скажем, в отделение скорой помощи поступает больной, который пытался покончить с собой, приняв сильную дозу наркотиков. Что мы сделаем? Промоем ему желудок, отчитаем хорошенько и отпустим домой. От смерти мы его, безусловно, спасли, но не вылечили. Рано или поздно он снова попадет к нам. Промывание желудка не вылечивает депрессию. Оно помогает только от отравления наркотиками.

— Я понимаю, что вы хотите сказать, но…

— Мне хотелось бы напомнить вам о больном Л. Вы не забыли этот случай?

— По-моему, он не имеет никакого отношения к нашей теме, — сказал Эллис. В ere голосе послышалось раздражение.

— Как сказать, — ответил Мэнон. И, заметив, что многие из присутствующих с недоумением обернулись к нему, продолжал: — Случай с больным Л. произошел в нашей клинике несколько лет назад и наделал тогда много шуму. Мистеру Л. было тридцать девять лет, и он страдал двусторонним поражением почек в терминальной стадии. Хронический гломерулонефрит. Встал вопрос об операции по пересадке почек. Поскольку наши возможности в этом отношении сильно ограниченны, кандидатов на такую операцию отбирает комиссия. Психиатры, члены комиссии, высказались категорически против кандидатуры Л., так как он страдал психозом. Он был убежден, что солнце властвует над землей, и поэтому отказывался выходить днем на улицу. Мы считали, что пересадка почек в определенном смысле может оказаться напрасной. Но в конце концов его все-таки оперировали. Через полгода Л. покончил с собой. Это, разумеется, трагедия. Но суть вопроса в том, не принесли бы несколько тысяч долларов и многие часы квалифицированного труда специалистов, затраченные на пересадку, больше пользы, если бы оперировали другого больного?