Артур Кларк - Практичное изобретение

Но видимо, было уже поздно; вокруг них прямо из пустоты начали материализоваться буханки хлеба: круглые датские хлебцы, длинные темно-золотистые французские булки, толстые ржаные немецкие батоны, приплюснутые квадратные американские кирпичи, низенькие английские чайные хлебцы, плоские грузинские лаваши, греческие лепешки, непонятные караваи со всех стран света, из всех эпох и времен. Все вокруг было завалено хлебом; воздух пропитался ароматом печеного хлеба и кислым запахом дрожжей; от мучных изделий, сыпавшихся дождем, стало темно. И под этим бесконечным хлебным ливнем на груди чудища загорелось слово «желание», сопровождаемое цифрой «2».

Стоя по колено в хлебе, Махас беззвучно рыдал, тряся головой от безутешного горя.

— Эх, старик, — причитал он. — Раз в жизни выпала удача. Такое простое дело — попросить что-то у золотой рыбки, и то не сумел.

— Извини, Махас. Прости меня, пожалуйста. Как, по-твоему, не попробовать ли мне еще раз?

— Стой, стой!

Махас вытянул вперед руки, словно хотел наглухо закрыть едва видимую щель между усами и бородой Хейери Первого.

— Не торопись, Хейери! Давай-ка лучше немного подумаем.

— Ну, что ж, давай подумаем, — послушно ответил Хейери Первый.

— На этот раз я буду осторожен и попрошу денег. Денег, и только денег.

— Нет, нет. Посмотри на хлеб! Деньги-то разные бывают. Получишь бумажки каких-нибудь конфедератов. Фи… Откуда знать, что тебе дадут?..

Махас замолк и погрузился в раздумье. Хейери Первый терпеливо ждал, восхищаясь красотою стоящего перед ним чудища, его техническим изяществом и совершенством конструкции.

Несколько минут спустя Махаса озарило и он вновь обратился к своему напарнику:

— Я придумал. Проси алмазы. Они стоят страшно дорого.

Хейери только повернулся, как вдруг Махас остановил его, подняв руку. На его лице было написано разочарование.

— Нет, не годится. Слишком трудно будет продать. Полиция не даст покоя.

Он опять задумался и поскреб лысину. Затем с хитрым выражением лица выхватил из кармана помятую пятидолларовую купюру.

— Вот, — сказал он. — Попроси у нее пару миллиончиков таких фитюлек, — и тут же добавил: — Только ради бога, умоляю тебя, не назови их какими-нибудь пити-митями.

Хейери Первый взял банкнот, согласно кивнул головой и обратился к чудищу со словами, исключительно точно подобранными:

— Второе желание. Я… я хочу два миллиона вот таких пятидолларовых купюр.

Махас слушал с улыбкой удовлетворения.

Чудище помигало лампочками на груди, и откуда-то из области паха вылез узенький ящик,

Голос проговорил:

— Если вы хотите получить дубликаты чего-либо, пожалуйста, положите артефакт, который должен быть скопирован, на этот зайджипат.

Хейери приблизился к чудищу. Он был уже готов опустить купюру в ящик, как вдруг Махас опять закричал:

— Стой, Хейери! Погоди! У них же у всех будет одинаковый серийный номер. Как на фальшивых!

Хейери Первый замер в испуге. Он чуть было снова не дал маху. В мгновенье ока Махас одолел разделявшие их пятнадцать футов и сунул ему в руку кольцо держателя ключей, в которое был продет потертый серебряный доллар.

— Держи! Проси пару миллионов вот этих кругляков.

Хейери взял держатель, проглотил слюну, бросил пугливый взгляд на своего товарища и, закрыв глаза, уронил кольцо вместе с серебряным долларом, медным ключом и круглой пластинкой с нанесенным на ней номером лицензии (Небраска, 1948) прямо в зайджипат.

Что-то щелкнуло, словно затвор, и все вокруг посерело от дождем посыпавшегося металла. Хейери Первый прикрыл голову руками и спрятался среди батонов.

По мере того как груда металла у его ног поднималась все выше и выше, Махас, взвизгивая, словно одержимый, прыгал и плясал. Полетели куски хлеба, липкие и очень клейкие, а вокруг стоял грохот. Словно тысяча разменных автоматов извергала из себя монеты.

Шторм утих; Хейери Первый опустил руки и, открыв глаза, увидел светящуюся надпись на груди чудища:

СООБЩИТЕ ЖЕЛАНИЕ 3

Махас перестал набивать деньгами карманы, правда, в них и так уже больше ничего не вмещалось. Вдруг он застыл, пораженный некоей мыслью.

— Боже мой! — вскричал он, тяжело опускаясь у основания горы из смеси хлеба с металлом. — Боже мой!

— Что случилось? — спросил Хейери. В голосе его слышались страх и покорность судьбе. — Опять что-нибудь не так?

— Посмотри! Как мы все это унесем домой? Ведь тут больше двадцати тонн! Представляешь?