Эдгар Берроуз - Принцесса Марса. Боги Марса. Владыка Марса

Однако корабли вереницей скрылись за грядой холмов, и на виду осталось лишь одно с трудом передвигавшееся судно. На него пришелся основной удар. Оно, похоже, почти не поддавалось управлению, впрочем на его палубе вовсе никого не было видно. Корабль медленно отклонился от курса, снова разворачиваясь в нашу сторону самым жалким и бессмысленным образом. Воины тут же прекратили огонь, потому что стало ясно: этот корабль абсолютно беспомощен и не только не в состоянии причинить нам вред, но даже не способен ретироваться.

Когда вражеское судно приблизилось к городу, марсиане помчались по равнине навстречу ему, но оно находилось слишком высоко, чтобы кто-то мог забраться на палубу. Заняв удобный наблюдательный пост у окна, я видел на палубе тела убитых, но не мог разобрать, что это за существа, к какому они виду относятся. На корабле не замечалось признаков жизни, и он медленно дрейфовал, гонимый легким ветром в сторону юго-запада.

Судно плыло примерно в пятидесяти футах над землей, и за ним гнались все, кроме сотни воинов, которым было приказано вернуться на крыши, на случай если флот придет обратно или враг пришлет подкрепление. Вскоре стало понятно, что примерно в миле к югу от наших позиций корабль должен наткнуться на здание, и я, наблюдая за погоней, увидел, как марсианские всадники помчались вперед и спешились возле него.

Перед самым столкновением воины бросились на вражескую палубу из окон здания и с помощью огромных копий смягчили удар, а через несколько мгновений бросили абордажные крючья, и огромное судно было прижато к земле.

Привязав корабль, победители хлынули на него и обыскали от носа до кормы. Я заметил, как они осматривали мертвых матросов, явно ища признаки жизни, и вскоре несколько воинов появились из трюмного отсека, таща с собой какую-то маленькую фигурку. То существо было намного меньше зеленых марсиан, должно быть в половину их роста. Из окна я мог видеть, что идет оно прямо на двух ногах, и предположил, что это еще одно странное и уродливое порождение Марса, какого я до сих пор не встречал.

Воины спустили своего пленника на землю, а потом принялись методично грабить корабль. Эта операция заняла не один час, и потребовалось пригнать несколько повозок, чтобы погрузить добычу: оружие, амуницию, шелка, меха, драгоценности, странные каменные сосуды, некоторое количество съестных припасов и емкостей с напитками, включая фляги с водой, первые, которые я увидел с того момента, как очутился на Марсе.

Когда все до последней крошки было вынесено с корабля, воины привязали к нему канаты и повлекли судно в дальнюю часть долины, на юго-запад. Несколько марсиан забрались наверх и, как мне показалось издали, из оплетенных бутылей принялись поливать чем-то тела убитых матросов и всю палубу.

Закончив свое дело, они быстро спустились по веревкам. Последний из них обернулся и что-то бросил на палубу, после чего выждал с секунду. Когда прозрачный язык пламени взметнулся в небо, воин быстро отпрыгнул в сторону и поспешил вниз. Едва он коснулся ногами земли, как его товарищи одновременно отпустили веревки, и большое военное судно, освобожденное от груза, величественно поплыло в воздухе, превратившись в ревущий костер.

Корабль медленно дрейфовал на юго-восток, поднимаясь все выше и выше по мере того, как его деревянные части сгорали, а вес уменьшался. Я долго наблюдал за ним с крыши, пока наконец он не исчез вдали. Это зрелище вызывало самый благоговейный страх, какой только может возникнуть при виде могучего погребального костра, плывущего по воле ветров сквозь просторы марсианских небес; корабль без команды, обреченный на гибель и подвергшийся разрушению, как будто символизировал собой историю жизни странных и жестоких существ, в чьи враждебные руки бросила его судьба.

Чувствуя себя почему-то чрезвычайно подавленным, я медленно спустился на улицу. То, чему я стал свидетелем, как будто означало унижение и уничтожение неких родственных существ, а не победу зеленой орды над себе подобными. Я не понимал этого ощущения, но не мог и избавиться от него; где-то в тайниках моей души зародилась непонятная тяга к тем неведомым врагам. Теперь я крепко надеялся, что флот вернется и отомстит зеленым воинам, столь безжалостно и беспричинно напавшим на него.

Следом за мной, как всегда, топал Вула, гончий пес; когда я вышел на улицу, ко мне стремительно подбежала Сола, словно давно и усердно меня искала. Процессия вернулась к площади, а возвращение домой было отложено; вообще-то, предполагалось, что лучше выждать целую неделю, из страха, что воздушные суда прилетят и нападут на зеленое племя.