Геннадий Прашкевич - Нет плохих вестей из Сиккима

Главврач разочарованно отвернулся.

Видимо, он решил, что наживка сорвалась.

Но Николай Михайлович неожиданно заинтересовался:

«Как ты сказал? Воры напишут жалобу властям? Что из этого?»

«Власти не знают, от кого поступила жалоба, – пояснил я. – Они не догадываются, что пишут им воры. Просто жалоба. Может, от соседей сверху. Или от соседей снизу. Может, им шум мешал. Хозяина квартиры крупно оштрафуют за несанкционированную перепланировку, то есть деньги он все равно потеряет. Так всегда бывает, – пояснил я. – Воры не возьмут, государство отнимет».

Главврач обалдел.

А Николай Михайлович обрадовался:

«Ты играть любишь?»

Играть я любил. Это выяснилось из следующего теста.

В школе идет родительское собрание. Директор обращается к гражданину Иванову: «Ну вот, знаете, пришла пора побеседовать о поведении вашего сына. На переменах он только и делает, что бегает за девочками...» – «Ну, подумаешь, – пожимает плечами гражданин Иванов, – все нормальные пацаны в этом возрасте бегают за девчонками!»

Главврач непонимающе моргнул.

Но я сразу уловил тонкость теста:

«С бензопилой?!»

Николай Михайлович был в восторге. Его фирма набирала вес. Он нуждался в сообразительных людях. Компьютерные игры вошли в моду, нужны были свежие и смелые идеи. Кстати, в санатории Последний атлант появился не случайно: в городе проходила благотворительная акция «Поддержи ближнего!».

«Программист возвращается домой, – не мог остановиться Николай Михайлович. – В темном переулке его встречают громилы. Один с ножом, другой с пистолетом. „Гони монету!“ Ну, кто они по профессии?»

«Провайдеры!»

Последний атлант был в восторге:

«Он мне нравится. Точно говорю, нравится!»

«Мы зовем его Сергеем Александровичем», – подсказал сияющий главврач.

«Какое длинное имя. Не каждый сможет такое выговорить».

«Настоящего никто не знает».

«Ладно, сойдет и это, – благодушно решил Последний атлант. – Пусть пока будет Сергей Александрович. Понадобится – переназовем. Лучше работать у меня, чем сходить с ума в вашем заведении».

«У нас не сходят с ума».

«Сходят, сходят! Не спорьте. Не наводите тень на плетень. Видел я ваш ограниченный контингент. Вместо прогулки ходят под себя. А у меня вы, Сергей Александрович, будете при деле. Мы даже из лютых „чайников“ выращиваем...»

«Самовары?»

«Наконец ты ошибся», – восхитился Последний атлант.

И обернулся к главврачу:

«Не раздумали отдавать?»

«Что вы! Что вы!» – запаниковал главврач.

«Успокойтесь. Я его забираю. Мы научим Сергея Александровича полезным навыкам. Он начнет приносить пользу людям. И однажды...»

«Вспомнит прошлое!»

«А вы что, исключаете такую возможность?»

«Нет, полностью не исключаю. Но потерять память легче, чем ее вернуть».

Потом была капитан милиции Женя Кутасова.

Однажды летом в мою дверь постучали. Последний атлант оторвался от монитора (помогал мне восстанавливать потерянный файл):

– Антре!

Дверь открылась.

Николай Михайлович пришел в восторг:

– Милиция! Ты посмотри! Милиция! Тебя нашли!

И с наслаждением уставился на белокурую женщину в милицейской форме:

– Неужели установили личность Сергея Александровича? Ну, говорите, говорите, не томите! Кто он у меня? Польский шпион? Шведский диверсант? Непальский бандит, скрывающийся от органов? – Было видно, что за разгадку этой тайны Последний атлант готов отправить меня в тюрьму.

– Ну что вы! Какой он бандит, – совсем смутилась гостья.

– А вы, наверное, из органов? Или командированы Интерполом?

– Да нет, я из сорок девятого отделения милиции, – представилась гостья. – Капитан Кутасова. Можно Женя, – засмеялась она. – Пришла неофициально. У нас сохранились некоторые ваши вещи. – Теперь она смотрела на меня. С сочувствием и с интересом смотрела. – В вещдоках – куртка, мы ее списали. И эта тетрадь.

И выложила тетрадь на стол.

Самка гиббона. Самец гиббона.

Сам гиббон, конечно, отсутствовал.

Я машинально перелистал страницы. Не помнил я никакой тетради, но раз капитан милиции, да еще такая милая, утверждает, что спасла ее вместе с курткой, значит, так оно и есть.

...подали большую миску супа. По размерам посуды я думал, что хозяин, вероятно, ожидает гостей; но каково было мое удивление, когда между разговорами он уничтожил все содержимое миски, затем налил полстакана красного вина, залпом выпил его, потом стакан сельтерской воды и приказал подать второе блюдо, которое заключалось в подобной же миске, но меньших размеров. Там находились три куска бифштекса, которые были уничтожены один за другим; при этом повторилось запивание их красным вином пополам с сельтерской водой.